Слушай, паря, а чего это ты все про червонцы? Золотом заплатить хочешь?
Бог с тобой, это я так для красного словца, червонец слово баское, людям по нраву, а так платим, как все, медной российской монетой.
Ну, протянул мужик, медяками будет без походу. Да где ж у тебя казна?
Все при мне.
Врешь?
Не вру.
Тогда кажи.
Вот, Максим Титов достал из камзола бумагу, ассигнат[6] на 25 рублев денег. Могу разменять на монету.
Дай глянуть, слыхал я про бумажные денежные знаки, а видеть не видывал.
Мужик взял в руки ассигнацию, с уважением стал разглядывать бумагу.
И что, это можно разменять на червонцы?
Конечно, если конечно у кого золото сыщется.
От золота одни беды, давай серебром, и бьем по рукам.
Максим отправился менять ассигнацию. Обошел все, что можно, нигде не дают размена. Потом по знакомству у одного торгового разменял бумагу на медные деньги и то потому, что тот ехал в Вологду, и медь ему было везти несподручно.
Двадцать пять рублей медью потянули на полтора пуда[7]. Купец достал пять увесистых мешков.
Считай!
Титов хотел было поверить на слово, но, помня, что «денежки любят счет», принялся пересчитывать тяжелые пятаки с вензелям императрицы Екатерины Алексеевны.
Он знал эту монету с детства. Большая, тяжелая, весом без малого четыре лота[8]. Ее начали чеканить в 1763 г. вместо медных гривен царя Петра Федоровича. Торопились, прямо поверх старой монеты били новую. На гривнах с одной стороны орел, с другой пушки, барабаны и знамена. На новых пятаках тоже орел и вензель императрицы. Вот только иногда при чекане то заготовку подставят криво, то ударят слабо, и среди пятаков Екатерины нередко бывали такие, где два рисунка, старый и новый, и не поймешь, что за беда!
В народе пятаки уважали, сурьезная монета, вес имеет. Ежели скопить надо, откладывали пятаками. Даже игра появилась один в руке зажмет пятак и говорит: «Орел или решка?» Надо угадать. Потом пальцы ладони разомкнет и смотрят, ежели кверху орлом лежит, значит «орел», а ежели вензелем значит «решка», ну т. е. решето. Мало кто из крестьян понимал, что значат эти иностранные буквы, соединенные между собой. Переплетение чем-то напоминало решето, вот и прозвали эту сторону монеты «решкой».
Титов младший пересчитал пятаки, все верно. Но как унести казну? Вес немалый. Максим пожалел, что не взял лошадь.
Пришлось складывать деньги в кожаные мешки и тащить на себе через плечо.
Крестьянин, торговавший кирпичом, уже собирался домой, когда Титов приволок ему деньги за материал.
Вижу, паря, что не соврал, ассигнация выходит действительно настоящая. Только вот нетути у меня кирпича более. Все расторговал.
Максим был вне себя от злости, столько трудов, и напрасно.
Не тушуйся, паря, похлопал его по спине мужик. У меня дома есть, жарим ежедень, глины у нас в волости знатные, кирпич привезу завтра, коли не передумал.
Ну тогда и деньги завтра!
Нет, мил человек, деньги давай сейчас, мне так сподручнее. Ты не тушуйся, я не обману. Звать меня Кузьма Петров сын, любого на торгу спроси, все про меня ведают, и никто тебе слова худого не скажет.
Максимке очень не хотелось тащить домой полтора пуда меди и он нехотя согласился.
Сколько денег в мешке?
Пять рублев в каждом.
Скидывай три мешка, я дома сочту без обмана.
Так за червонец же рядились?
Это ежели бы ты серебром дал, то за червонец, а медью надо полную цену платить.
Бог с тобой, скряга, махнул рукой Титов и отдал крестьянину три мешка с деньгами из пяти. Плечу стало гораздо легче.
Подвести тебя, любезный? спросил торговец.
Не надо, я сам дойду, не тяжело теперь.
Ну как знаешь, куда завтра привозить, на Зеленю?
Туда.
К полудню подъедем.
Обожди-ка, вдруг вспомнив еще одно отцовское поручение, спохватился Максим, а подпятный кирпич можешь сделать?
Отчего же нет, какой надо такой и вытолкаем, в печи обожжем, износу не будет.
Завтра, как обычный кирпич привезешь, татя мой скажет, какой надобно для клейм изготовить.
С превеликим удовольствием, мы уже делали такой на Вожбале для церкви и тут в Тотьме, знаем, не оплошаем, однако.
Максим пошел назад. Он понимал, что отец не похвалит его за то, что отдал деньги под честное слово, но с другой стороны, сам и виноват, что не отложил товар. «Ну да ладно, Бог не выдаст, свинья не съест. Зато нашел мужика, который подпятный кирпич изготовит, тоже дело важное» думал про себя парень.