Ради получения этой информации он заводит дружбу и превращается в этакую подсадную утку. Он обрабатывает пожилую матрону, которая считает его лишь прекрасным партнером в танцах... Они становятся друзьями. Она сообщает ему о подарке, который везет своей сестре. Подарок совсем недорогой, а если удастся проскочить таможню, то и совсем обойдется в пустяк. Она спрашивает у него совета. Естественно, он успокаивает ее, а сам тем временем заносит в блокнотик ее имя и приблизительную сумму вознаграждения. Теперь дальше. Двадцатипроцентные доходы открывают и другую прекрасную возможность.
– Шантаж? – спросил Мейсон.
– Шантаж, – согласился Дрейк. – Этой почтенной даме даже сама мысль, что ее причислят к разряду преступниц, кажется невыносимой. Ведь она сразу же лишается права вращаться среди элиты, к которой принадлежит.
– Здесь кроется и другая блестящая возможность, – перебил его Мейсон. – Допустим, некто Джон К., импортер драгоценных камней, разработал хитроумную систему нелегального ввоза крупных партий камней. Таможня не может его поймать, а Дуглас Хепнер поймал. Он готов сообщить об этом властям, чтобы получить свои двадцать процентов стоимости перехваченной контрабанды, но... Допустим здесь, что он проговорился об этом своем намерении. На подобные вещи люди реагируют по разному. Одни захотели бы откупиться от него. Другие вознамерились бы сбежать куда-нибудь в глушь и отсидеться там. Третьи попытались бы найти способ заткнуть ему рот. А если бы он не замолчал, а к тому же игра стоит свеч, ну, например, партия камней достаточно велика или информация, которой располагает Хепнер, фатальна для импортера, тогда...
В это время на столе Дрейка зазвонил телефон. Он поднял трубку, секунд двадцать молчал, внимательно слушая собеседника на другом конце провода, затем сказал:
– Это очень важно. Держите меня в курсе дела. Пока!
Дрейк швырнул телефонную трубку на рычаг и повернулся к Мейсону. От возбуждения на его щеках проступила краска.
– Полиция обнаружила труп мужчины в парке Сьерра Виста. Тело обнаружено неподалеку ох того места, где прогуливалась Элеонор.
– Чей труп? – перебил его Мейсон.
– Боюсь, это все, что мне известно. Да, кстати, и полиции тоже. На затылке обнаружено крошечное отверстие от пули. Очевидно, она застряла в черепе.
– Когда это случилось?
– Примерно сутки назад, – ответил Дрейк.
– Это Хепнер? – спросил Мейсон.
– Опознания еще не проводилось. Пока что это просто тело с пулевым отверстием в затылочной части.
Мейсон снял телефонную трубку, набрал нужный номер.
– Это Перри Мейсон. Мне нужно поговорить с доктором Ариелом. Соедините меля с ним как можно скорее. Дело не терпит отлагательств.
Секунд через тридцать доктор Ариел взял трубку. Мейсон сказал:
– Я очень беспокоюсь, доктор, о нашей больной.
– Состояние ее здоровья заметно улучшилось.
– Насколько я понимаю, при лечении таких заболеваний важно избегать внешних раздражителей. Каждое эмоциональное воздействие может принести разрушительные последствия, которые могут быть трагичными.
– Вы совершенно правы, – с недоумением сказал доктор Ариел. – Но простите, вы меня просто озадачили. В чем дело, Перри?
– Шока можно избежать? – не отвечая на вопрос, спросил Мейсон.
– Тот, который врачи называют «индикаторным», невозможно.
– У меня такое чувство, что вскоре ее захочет видеть множество людей.
– Но никто не знает, где она, Перри.
– Пока не знают, но могут узнать.
– Вы имеете в виду газетных репортеров?
– Возможно.