Несмотря на тревогу и беспокойство, я был страшно голоден, так как ничего не ел целый день. В это время заблеяла наша коза.
Бедная Белянка, сказал дедушка, она просит, чтобы ее подоили. Зажги лампу, подоим ее и поужинаем. Теперь отец уже, вероятно, близко к дому и только беспокоится о нас.
При свете лампы я заметил, что лицо дедушки стало спокойнее, и у меня на душе тоже стало веселее. А ветер все усиливался, балки под крышей скрипели, и мне беспрестанно казалось, что снесет крышу с хижины.
Не бойся, сказал дедушка, заметив мое беспокойство, этот дом выдержал не одну бурю. Крыша укреплена слишком хорошо, чтобы устоять против такого ветра.
Затем мы пошли в хлев. Белянка, увидев нас, заблеяла еще сильнее и чуть не оборвала свою веревку, чтобы подойти к нам. С удовольствием слизала она с моей ладони всю соль до последней крупинки и дала нам большой горшок молока на ужин.
Возвратясь в кухню, дедушка сказал:
Нам нужно очень беречь нашу Белянку. От нее зависит наша жизнь.
Разве вы думаете, что мы долго здесь останемся? спросил я.
Неизвестно, но, может быть, и долго. Будем надеяться на лучшее.
После ужина я пошел к нашей кормилице, чтобы дать ей свежего сена на ночь. Я приласкал ее с большей нежностью, чем обыкновенно, и мне казалось, что она тоже больше обрадовалась моему приходу, чем прежде. Ведь она, бедняжечка, тоже осталась совсем одна в хлеву! Когда я уходил, она проводила меня жалобным блеянием.
Мы сидели в кухне у огня, но нам совсем не было так хорошо и уютно, как в нашем домике в долине. Очаг был очень велик, и отверстие на крышу было такое широкое, что ветер забирался туда, задувал огонь и завывал так сильно, что неприятно было слышать. Порой он наносил даже целые хлопья снегу в комнату.
Нам не будет здесь так тепло, как дома, Луи, сказал дедушка. Будем утешать себя тем, что до нашей постели снег не доберется, а завтра мы постараемся что-нибудь сделать, чтобы он не падал и в очаг. Бог с нами здесь так же, как и в долине.
Было совершенно темно, когда я проснулся. Дедушка тихо ходил по комнате.
Что же вы не спите, дедушка? спросил я.
Если мы будем дожидаться света, голубчик, то нам придется спать очень долго. Должно быть, снег завалил окно.
Я вскрикнул от ужаса и быстро вскочил с постели. Когда мы зажгли лампу, то убедились, что дедушка был прав. Окно было действительно занесено снегом.
Окно очень низко, сказал дедушка, может быть, снег не засыпал еще крышу нашей хижины.
Так нас еще могут спасти?
Вероятно. Во всяком случае, осмотрим наши запасы и попробуем чем-нибудь заняться. День уже наступил, кукушка прокричала семь раз. Хорошо, что я завел ее вчера, все-таки веселее, когда знаешь время, и, кроме того, нам нужно аккуратно доить Белянку.
Вот как грустно начался первый день нашего заключения! Однако я устал и не могу больше держать перо в руке. Дедушка советует отложить продолжение моего рассказа до завтра.
23 ноября
Мне будет довольно трудно писать историю каждого дня. В школе меня часто хвалили за легкость и быстроту, с которой я писал наши маленькие школьные сочинения, но это вовсе не значит, что мне легко описывать все, что я думаю и чувствую. Конечно, я буду стараться. Если эти записки попадут в руки чужих людей, то они должны помнить, что нашли это в бедной хижине и что это работа школьника.
Вчера утром нам стало очень грустно, когда мы узнали, что заключены еще крепче, чем накануне, но все-таки мы позаботились о завтраке и о козе. Дедушка стал доить ее, а я внимательно присматривался к каждому его движению.
Ты хорошо делаешь, Луи, сказал дедушка, что учишься доить Белянку; мне очень трудно наклоняться, и тебе придется меня заменять.
После завтрака мы стали осматривать наше имущество в хижине. В другой раз я подробно опишу его, теперь же мне еще очень много нужно сказать, и я боюсь устать и не кончить, как вчера. После осмотра провизии и посуды нам захотелось узнать, какая погода. Я влез на очаг и заглянул в единственное отверстие нашей хижины. Солнце ярко освещало снег, лежавший вокруг отверстия на крыше. Я сообщил это дедушке.
Если бы у нас была лестница, сказал он, ты мог бы подняться через трубу на крышу и достать затворку, про которую мне говорил Франсуа. Он сделал ее, чтобы закрывать отверстие в трубе во время дождя и снега.
Если бы труба не была так широка, ответил я, я влез бы и без лестницы, как влезают трубочисты.