— А затем?
— Затем вы вернулись, чтобы найти револьвер, нашли и взяли его.
— Вы основываете ваши заключения на рассказе Андерса?
— На его признании.
— В чем он признался?
— В том, что вооруженным находился на борту яхты совсем не с благими намерениями.
— Это нельзя считать преступлением, — заметил Мейсон. — Что он сделал?
— Как он утверждает, ничего.
— А против меня у вас есть только то, в соответствии с заявлением Андерса, я отправился в яхт‑клуб вместе с мисс Фарр, а он предположил, что я сделал то‑то и то‑то, не так ли?
— Его предположения вполне разумны.
— Мне очень жаль, но я ничем вам помочь не могу. Я не поднимался на борт «Пеннвента». Я не одевал никаких трупов. Я не имею к этому абсолютно никакого отношения. Я не знаю, кто сделал все то, что вы описали.
— Вы знаете, мистер Мейсон, что труп Пенна Вентворта находился на борту яхты?
— Нет.
— Нет? Но Андерс утверждает, что мисс Фарр сообщила вам об этом.
— Мои разговоры с моей клиенткой конфиденциальны, — ответил Мейсон. — Я не имею права повторять сделанные ею мне заявления и советы, которые я дал ей. Поэтому этот вопрос снимается. Вы не имеете права спрашивать меня о разговорах с клиентами — как здесь, в моем кабинете, так и перед Большим Жюри и в зале суда.
— В общем и целом, вы правы, — согласился Рунцифер. — Однако существуют исключения, касающиеся конфиденциальных сообщений, сделанных адвокату.
— Да, но я буду руководствоваться основными положениями закона, — заявил Мейсон. — Вы, конечно, можете руководствоваться исключениями. Я утверждаю, что вы не имеете права задавать мне вопросы касательно советов, которые я даю своим клиентам. Теперь об остальном. Андерс утверждает, что я отправился в яхт‑клуб, и думает, что я там производил определенные действия?
— Его выводы очень логичны, — настаивал Рунцифер.
— Простите, но я с вами не согласен, — возразил Мейсон.
— Вы можете предоставить какие‑то объяснения?
— Нет.
— Тогда я по‑другому сформулирую вопрос. Мистер Мейсон, что из заявления Андерса кажется вам нелогичным?
— Представлять аргументы по этому вопросу я буду только перед присяжными.
— Но, послушайте, мистер Мейсон, вы ходили по тому полю и искали револьвер!
— Ну и что из того?
— У вас не было на это права. Вам следовало сообщить в полицию об имеющем место преступлении.
— А откуда я знал, что совершено преступление?
— Вам сказали о том, что был произведен выстрел.
— Разрешите мне задать вам вопрос, мистер Рунцифер. Почему вы отправились искать этот револьвер?
— Мы хотели проверить рассказ Андерса.
— Другими словами, вы не были полностью уверены в его правдивости?
— Ну, он звучало несколько необычно. Мы понимали, что не исключено, что Андерс что‑то скрывает.
— Ясно. Предположим, я тоже решил, что его рассказ следует поставить под сомнение, и попытался найти подтверждение его слов?
— Револьвер — вот полное подтверждение.
— Какой револьвер?
— Который был там.
— Почему вы так уверены, что на поле был револьвер? — не отступал адвокат.
— Мистер Мейсон, я пришел сюда совсем не за тем, чтобы спорить с вами, — несколько раздраженно сказал Рунцифер. — Вы прекрасно знаете, что револьвер там был.
— Вы искали револьвер сегодня утром?
— Да.