В голосе Анатолия появились нотки скуки и недовольства. Ему чертовски хотелось говорить о чем-нибудь, что интересовало его самого, но тут начался расспрос в очередной раз про причину заключения. Терять такого собеседника не хотелось, поэтому я примирительно кивнул головой:
Почему вы начали разговор с казни? в глазах Анатолия вновь появился интерес и он спрыгнул с койки.
Просто представьте, Антон Денисович, как проще стало бы родственникам смертельно больных. Ведь не обязательно смотреть на финальные мучения любимого человека. Конечно, кому-то доставляет это удовольствие, но мы же знаем, что это отклонение.
Как и убийство девяноста человек?
Восьмидесяти восьми, Антон Денисович. Конечно, это тоже своего рода сбой психики, но давайте не будем смешивать садизм в латентном проявлении с целенаправленностью. У моей знакомой была полиорганная недостаточность. Пустив на самотек, бедняга довела свою печень до цирроза и уже на этом этапе стала обузой для семьи. Еще живые примеры скажут вам то же самое: смерть выход.
Вы помогли знакомой?
К сожалению у меня нет медицинского образования, я не имел права и власти даже облегчить ее боль медикаментозно, развел руками Фадеев.
Анатолий, вы поняли, что я имел в виду.
Возможно, кивнул заключенный: Но и вы поняли ответ.
В день знакомства с Фадеевым я планировал также зайти и к Оливеру или Алисе, но предпочел разобрать диктофонную запись беседы нового заключенного. Анатолий Викторович обещал быть неординарным пациентом, поэтому нужно было ловить момент, пока не начиналась психоломка.
Психоломка в тюрьме стандартное и закономерное явление. У человека отбирают все, к чему он привык, поместили под наблюдение в помещение, где царят строгие порядки. Белая Ночь в этом плане была жестока по отношению к личности только одиночные камеры, минимум контактов с людьми и максимум скованности. Насколько это было законно, вопросы отпадали моментально после ознакомления с причинами заключения. Фадеев убивал несистемно, как будто выбирал жертв случайно. Однако так могло показаться лишь на первый взгляд, когда на карте отмечалась география преступлений. Показалось бы и на второй взгляд, более пристальный, однако впоследствии подсказку к загадке систематичности Анатолия дал другой заключенный Юрий.
Фамилию Юрия установить так и не удалось, равно как и выяснить, настоящее ли это имя. Среди изъятых двенадцати комплектов документов совпадений по данным не было, как и не было установлено, где и когда заканчивалась история его жизни, а начиналась игра личностей. Одно было известно точно диссоциативного расстройства у Юрия не было, все действия были осознанными и подверженными логике. Геннадий Илларионович назвал его впоследствии профессиональным коллекционером глухарей и золотым слитком следователей Юрий признавался в самых сложных и запутанных преступлениях, которые неизменно заканчивались тупиком для расследования. Просто, как и Фадеев, он однажды пришел в отделение полиции и предложил его задержать. Правда, сделал это с долей самолюбования и нарциссизма.
Шесть лет назад в отделение полиции, что отличалось идеальной репутацией в городе, зашел мужчина. Он выложил на стойку дежурного кнопочный телефон, кошелек с небольшой суммой наличных, почти закончившуюся упаковку жвачки, практически полную пачку сигарет, после чего отошел на два шага назад и встал на колени.
Добрый день, меня зовут Максим Громов, я нахожусь в федеральном розыске за двойное убийство. Прошу задержать и передать правосудию.
Сказать, что дежурный был удивлен не сказать ничего. Без резких движений он закрыл дверь, на что мужчина отреагировал улыбкой.
Я не собираюсь бежать. Только, если можно, не сильно заламывайте руку правую у меня год назад была сломана ключица. До сих пор ноет.
Впоследствии Максим Громов рассказал следствию, где найти документы, что зовут его на самом деле Юрий, а фамилии нет и не было. На себя он взял более трех десятков нераскрытых дел, подробности о которых смог рассказать такие, что сомнений ни у кого не возникало он не свидетель, а прямой участник. От адвоката Юрий отказался, а на суде сам требовал высшую меру наказания. Не удивительно, что суд удовлетворил такие настойчивые просьбы, удивительное началось дальше. По степени наказания за содеянное было принято решение направить Юрия в Полярную Сову, однако начальник этой исправительной колонии особого режима открыто заявил, что не готов к содержанию заключенного. С чем было связано подобное заявление, комментариев в итоге не поступило. Удивительно было и то, что на 450 заключенных не поступало жалоб на содержание, однако с Юрием возникла заминка. С переводом в Белую Ночь проблем не возникло, чему заключенный обрадовался, не скрывая удовлетворение. Чему он радовался, выяснить сразу не получилось ни у суда, ни у конвоиров, ни у Геннадия Илларионовича, который пошел встречать профессионального коллекционера глухарей лично.