Оставайся позади! велел муж, когда они вступили в кладовую. Как только я нанесу удар, если он сразу не повалится замертво, ты тогда резани да брюхо и распори!
Услышал С-Пальчик голос отца и закричал:
Милый батюшка, я здесь! Я сижу в животе у волка!
И сказал обрадованный отец:
Слава богу! Наше милое дитя снова отыскалось! И велел жене косу бросить, чтобы С-Пальчику как-нибудь не повредить.
Размахнулся он затем и с такой силой ударил волка по голове, что тот тут же мёртвый упал. Потом разыскали они ножик да ножницы, распороли ему брюхо и вынули малютку.
Ах, сказал отец, как же мы о тебе беспокоились!
Да, батюшка, я таки постранствовал по свету! Слава богу, что я снова дышу чистым воздухом!
Где же ты побывал?
Ах, батюшка! Был я в мышиной норе, в желудке коровы и в брюхе волка! А теперь уж я останусь с вами!
И мы тебя уж больше не продадим ни за какие сокровища мира! сказали родители.
Они обнимали и целовали своего милого С-Пальчика. Дали они ему поесть-попить и заказали новое платье, потому что старое в путешествии пообносилось.
Три счастливчика
Как-то позвал отец своих трёх сыновей и подарил старшему петуха, среднему косу, а младшему кошку.
Я уже стар, сказал он, смерть моя близка, потому я и решил позаботиться о вас прежде моего конца. Денег у меня нет, и то, что я дарю вам, кажется, конечно, малоценным, но всё будет зависеть от того, насколько разумно вы этим воспользуетесь. Отыщите только такую страну, где эти предметы ещё никому неведомы и счастье ваше обеспечено.
После смерти отца пошёл старший бродить со своим петухом, но куда он ни приходил, всюду петуха знали отлично. В городах он видел ещё издалека петуха, сидящего на башнях и вертящегося по ветру, по деревням слышал не одно «кукареку» и никто не думал дивиться на эту птицу, так что нельзя было представить, чтобы он мог составить этим своё счастье. Однако же в конце концов довелось ему попасть на такой остров, где люди ничего о петухе не знали, ведать не ведали, а потому и времени измерять и определять не умели. Они точно знали, когда бывает утро, когда вечер, зато ночью, если они не спали, никто не мог точно определить время.
Полюбуйтесь, говорил старший брат, что за гордая тварь! На маковке рубиновая красная корона, шпоры носит, что твой рыцарь! Он поёт трижды в течение ночи в определённое время и как только крикнет в последний раз солнце восходит тотчас же. А ежели он закричит среди бела дня, то, стало быть, предупреждает, что погода обязательно переменится.
Очень понравилось это людям. Они целую ночь не спали и с большой радостью слушали, как петух громко и внятно возвещал время в два часа, в четыре часа и в шесть. Спросили они хозяина, не продаётся ли эта тварь и сколько бы он за неё потребовал.
Столько золота, сколько осёл на себе увезёт! ответил тот.
Это очень дёшево за такую драгоценную птицу! воскликнули они хором и охотно уплатили то, что он потребовал с них.
Когда он вернулся домой с таким богатством, оба брата подивились на него, и второй брат сказал:
Ну так и я пойду да посмотрю, не удастся ли и мне так же выгодно сбыть с рук мою косу?
Но на неё и смотреть-то не думали, потому что всюду встречались ему мужики, которые несли на плечах такие же славные косы, как у него. Однако в конце концов посчастливилось и ему оказаться на каком-то острове, где жители о косе знать не знали, ведать не ведали. Там, когда, бывало, созревала рожь, вывозили пушки на поля и стреляли по ней. Но это было неудобное изобретение: один стрелял поверх нивы, другой попадал вместо стебля аккурат в самый колос и сшибал его, и много колосьев пропадало даром а сверх того стоял невыносимый грохот. А наш молодчик пошёл на поле и скосил хлеб так тихо и быстро, что островитяне рты разинули от удивления.
Они готовы были дать ему всё, чего бы он только не пожелал, и он получил за косу лошадь, на которую навьючили столько золота, сколько она могла свезти.
Ну, вот и третий брат задумал пристроить свою кошку в добрые руки. И у него дела так же, как и у братьев, шли из рук вон плохо, пока он оставался на материке, ну то есть никакого толку нельзя было добиться: повсюду кошек всяких пород было хоть отбавляй так много, что вновь нарождавшихся частью топили.
Наконец переправился он на один остров, и случилось, к счастью, так, что там ещё отродясь ни одной кошки не видывали, а мыши до того распоясались, что, бывало, отплясывали по столам и скамьям будь тут сам хозяин или нет. Жители страшно жаловались на это всеобщее бедствие, сам король в своём замке не знал, как ему спастись от них: по всем углам мыши знай попискивали да грызли решительно всё, что попадало на зубок.