Ворон задумчиво покачал головою и сказал:
Может быть, может быть!
Как? Правда? воскликнула девочка и чуть не задушила ворона поцелуями.
Потише, потише! сказал ворон. Я думаю, что это был твой Кай! Но теперь он верно забыл тебя со своей принцессой!
Разве он живёт у принцессы? спросила она.
А вот послушай! сказал ворон. Только мне ужасно трудно говорить по вашему! Вот, если бы ты понимала по-вороньи, я рассказал бы тебе обо всём куда лучше.
Нет, этому меня не учили! сказала Герда. Бабушка, та понимает! Хорошо бы и мне уметь!
Ну, ничего! сказал ворон. Расскажу, как сумею, хоть и плохо.
И он рассказал обо всём, что только сам знал.
В королевстве, где мы с тобой находимся, есть принцесса, такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты в свете и уж позабыла всё, что прочла, вот какая умница! Раз как-то сидела она на троне, а веселья-то в этом, ведь, немного, как говорят люди и напевала песенку: «Отчего ж бы мне не выйти замуж?» «А, ведь, и в самом деле!» подумала она, и ей захотелось замуж. Но в мужья она хотела выбрать себе такого человека, который бы сумел отвечать, когда с ним заговорят, а не такого, что умел бы только важничать, это, ведь, куда скучно! И вот созвали по барабану всех придворных дам и объявили им волю принцессы. Все они были очень довольны и сказали: «Вот это нам нравится! Мы и сами недавно об этом думали!» Всё это истинная правда! прибавил ворон. У меня при дворе есть невеста, она ручная от неё-то я и знаю всё это.
Невестою его была ворона.
На другой день все газеты вышли с каймой из сердец и с вензелями принцессы. В газетах было объявлено, что каждый молодой человек, приятной наружности, может явиться во дворец и побеседовать с принцессой; того же, кто будет держать себя вполне свободно, как дома, и окажется всех красноречивее, принцесса изберёт себе в мужья! Да, да! повторил ворон. Всё это так же верно, как то, что я сижу здесь перед тобою! Народ повалил во дворец валом, пошла давка и толкотня, но толку не вышло никакого ни в первый, ни на второй день. На улице все женихи говорили отлично, но стоило им перешагнуть дворцовый порог, увидеть гвардию, всю в серебре, а лакеев в золоте и вступить в огромные, залитые светом залы, как их брала оторопь. Подступят к трону, где сидит принцесса, да и повторяют только её же последние слова, а ей вовсе не этого было нужно! Право, их всех точно опаивали дурманом! А вот, выйдя за ворота, они опять обретали дар слова. От самых ворот до дверей дворца тянулся длинный-длинный хвост женихов. Я сам был там и видел! Женихам хотелось есть и пить, но из дворца им не давали даже стакана воды. Правда, кто был поумнее, запасся бутербродами, но запасливые уж не делились с соседями, думая про себя: «Пусть себе поголодают, отощают принцесса и не возьмёт их!»
Ну, а Кай-то, Кай? спросила Герда. Когда же он явился? И он пришёл свататься?
Постой! Постой! Теперь мы как раз дошли и до него! На третий день явился небольшой человечек ни в карете, ни верхом, а просто пешком и прямо вошёл во дворец. Глаза его блестели, как твои; волосы у него были длинные, но одет он был бедно.
Это Кай! обрадовалась Герда. Так я нашла его! и она захлопала в ладоши.
За спиной у него была котомка! продолжал ворон.
Нет, это, верно, были его саночки! сказала Герда. Он ушёл из дома с санками!
Очень возможно! сказал ворон. Я не разглядел хорошенько. Так вот, моя невеста рассказывала мне, что, войдя в дворцовые ворота и увидав гвардию в серебре, а на лестницах лакеев в золоте, он ни капельки не смутился, кивнул головою и сказал: «Скучненько, должно быть, стоять тут на лестнице, я лучше войду в комнаты!» Залы все были залиты светом; вельможи расхаживали без сапог, разнося золотые блюда, торжественнее уж нельзя было! А его сапоги так и скрипели, но он и этим не смущался.
Это наверно Кай! воскликнула Герда. Я знаю, что на нём были новые сапоги! Я сама слышала, как они скрипели, когда он приходил к бабушке!
Да, они таки скрипели порядком! продолжал ворон. Но он смело подошёл к принцессе; она сидела на жемчужине, величиною с веретено, а кругом стояли придворные дамы и кавалеры со своими горничными, служанками горничных, камердинерами, слугами камердинеров и прислужником камердинерских слуг. Чем дальше кто стоял от принцессы и ближе к дверям, тем важнее, надменнее держал себя. На прислужника камердинерских слуг, стоявшего в самых дверях, нельзя было и взглянуть без страха, такой он был важный!