Свежий костюм, чтобы жена, как обычно, прошлась по карманам, проверяя, не забыл ли он что‑нибудь.
— Так, так, — сказала Делла Стрит, — и в кармане старого пиджака она обнаружила письмо от А. Б. Видала?
— Ты совершенно права.
— Значит, таинственный мистер Видал послал два одинаковых письма — в контору и домой? — спросила Делла Стрит.
— Верно, — подтвердил Мейсон. — Но меня смущает одна маленькая деталька…
— Какая именно?
— Предположим, Морли Тейлман хотел, чтобы все узнали о шантаже. Он хотел исчезнуть при загадочных обстоятельствах, незаметно сняв деньги со счета в банке. Для этого он изобрел фиктивного шантажиста и послал сам себе письма, о которых после его исчезновения всем будет известно. Предположим, он раздобыл ключи от нескольких секций камеры хранения и сделал дубликаты. Велел своей секретарше купить чемодан, возбудив сначала ее любопытство и подозрения… Но какой смысл выбирать для выдуманного шантажиста фамилию своей жены?
— Подожди, — заметила Делла, — я потерялась на повороте.
— На каком?
— Когда вы говорили о том, что Тейлман возбудил любопытство секретарши. Боюсь, мистер Мейсон, что эта секретарша играет свою игру, и очень ловко. Я думаю, что та стройная тень, о которой говорил Коль Трой, была нашей скромницей Дженис Вайнрайт. К этому времени она, видимо, уже посетила салон красоты и вышла оттуда во всей своей красе. Я думаю, она присоединилась к беспокойному искателю романтических приключений Морли Тейлману. Я думаю, Тейлман и его секретарша провели ночь вместе. Я полагаю, что Дженис Вайнрайт позвонила сюда сегодня утром не из своей квартиры. Скорее всего, рядом с ней в этот момент стоял ухмыляющийся Морли Тейлман. Он обнимал ее за талию и был очень доволен собой. Рядом с ним на полу стоял чемодан, в котором лежало сто семьдесят пять или двести тысяч в двадцатидолларовых купюрах, и теперь мистер Тейлман со своей скромницей‑секретаршей начинают где‑то новую жизнь под новыми именами. И еще мне кажется, что когда вторая миссис Тейлман начнет разбираться в делах и сопоставлять данные, то обнаружит, что осталась на бобах, что долги значительно превышают стоимость оставшегося имущества.
— Ты думаешь, что я в этой истории сыграл роль последнего дурака?
— Я бы не сказала, — ответила Делла. — Просто ты оказался в ситуации, когда можно было действовать одним‑единственным образом. Я женщина и должна была увидеть ее насквозь. Но она одурачила меня на сто процентов. Я ужасно хотела, чтобы ты взялся за это дело. Я испытывала сочувствие, любопытство и была крайне заинтригована. В женщине, которая сознательно старается скрыть свою красоту, есть что‑то, возбуждающее любопытство.
Мейсон встал с кресла и принялся шагать по кабинету.
— Ты не согласен со мной? — спросила Делла Стрит.
— Да, с твоей частью пути.
— Господи, я думала, что дошла до конца.
— Предположим, — продолжал Мейсон, — что вторая миссис Тейлман не так глупа, как ты себе представляешь. Предположим, она задумалась над тем, почему ее муж хочет надеть свежий костюм, отправляясь на деловую встречу в Бейкерсфилд, и удивилась, почему это он вдруг решил побриться среди дня. Предположим, что, сопоставив это, она взяла машину, отправилась в Бейкерсфилд и проследила за мужем. Предположим, что она следила за конторой мистера Троя до тех пор, пока ее муж не ушел оттуда. В таком случае именно она была той стройной тенью, которую видел Трой.
Глаза Деллы широко раскрылись.
— Вполне может быть, — ответила она, — но не забудь, шеф, что Тейлман звонил жене в восемь часов…
— Откуда ты знаешь? — спросил Мейсон.