А ведь между тем зачастую это люди, еще изначально же попавшие в довольно-таки удачные условия, или им хватило сил вырваться из их мещанской среды, но это почти всегда большая удача, запас здоровья, нерастраченных в вечных домашних склоках нервов, а не какая-либо безупречно так голубая кровь.
Да только кое-кто из доблестных представителей великой аристократии духа зачастую как раз-таки ведь в том совершенно уж неотъемлемо полностью ведь взвешенно и здраво до самого еще конца убежден
И они искренне, пожалуй, истово всею же душой весьма благостно в то верят, а кроме того их так и переполняет сугубо внутренняя убежденность, что тем или иным еще изначальным первоисточником всей их высокой духовности, как и «цвета крови» неизменно являются именно те сотканные из красивых чувств фолианты великоидейной высокохудожественной литературы.
62
А между тем данное их суждение никак не иначе, а абсолютная же дичайшая чушь, поскольку дети, словно маленькие обезьянки, во всем берут пример со своих родителей, а все остальное для них совсем аморфно и никак не является неким тем по-настоящему живым образчиком для буквально всяческого их полноценно чувственного внутреннего анализа.
А потому и из всего того вышесказанного сама собою вполне уж до чего навязчиво проблескивает совершенно этак неутешительно горькая истина.
Попросту ясно как божий день, что всеми нами и впрямь до чего еще безумно любимая литература может быть одним лишь дополнительным наглядным пособием, стимулом, но никак совсем вовсе не светочем высших истин во тьме тяжких душевных скитаний.
Ну а кроме всего остального прочего, книги и близко никак нисколько не приучают человека к здравым, светлым и высоким мыслям, поскольку это совсем не то, ради чего они были кем-либо некогда задуманы, да и всецело для всех нас еще более чем однозначно так действительно предназначены.
Раз уж было им всегдашне свойственно лишь иногда и совсем ведь нисколько ненадолго только-то, и приоткрывать перед человеком весь этот необъятный мир глазами других людей, и как раз в том и есть вся их основная задача.
63
Ну а тот самый всецело же умиленно-нежный к ним весьма и весьма строго утилитарный подход неизменно ведь начинается как раз-таки с их и впрямь-таки самого этак вздорного применения в сфере ярого самовозвышения всей своей удивительно восторженной личности над всеми теми прочими другими
Причем осуществляется все это как раз-таки ведь посредством весьма и весьма самого так необъятного чтения великого множества довольно-то различных авторов, хотя еще два (без малого) тысячелетия назад великий римский философ Сенека предупреждал против подобного всепоглощающего подхода ко всей и всяческой литературе.
Вот его вполне и поныне действительно актуальные и разумные слова:
«Большая библиотека скорее рассеивает, чем получает читателя. Гораздо лучше ограничиться несколькими авторами, чем необдуманно читать многих».
64
И это как раз поэтому некоторые чрезмерно зачитавшиеся литературой личности от всего того безмерного всеобилия полученных ими чувственных впечатлений и полного, кстати, затем последующего растворения в мире светлого художественного вымысла, собственно, и стали смотреть на всю невзрачно окружающую их реальность разве что лишь через очень даже большие розовые очки.
Да и вообще мир обычных полностью безыдейных вещей их при всем том явно же интересует весьма и весьма довольно-таки относительно мало.
И все это, собственно, никак не иначе, а как раз потому, что там все, видите ли, сколь до чего совершенно так излишне серо и невзрачно по сравнению со столь очаровательно же красочно надуманным миром чьих-либо необычайно возвышенно-светлых фантазий.
А книги между тем надо бы всем своим сердцем любить именно за душу их авторов, а вовсе не за то, что представляют они из себя то самое необычайно так изысканное блюдо, поданное в роскошном ресторане под славным названием «Душевная благодать».
Ведь дело не только в благостном, умственном и сладостном усвоении книг, которое куда скорее увязано с одним лишь разве что как есть весьма и вправду самым насущным процессом пищеварения (хотя и в чисто духовном смысле), чем с неким доподлинно задушевным подъемом над всеми теми глубочайшими низинами плотского мещанства.
65
Оно-то, кстати, и приводит к мыслям о своей и впрямь-то самой еще незатейливо великой значительности по сравнению со всем, тем ничего и близко не значащим песком эпохи, раз и навсегда текущим в одном и том, долгими веками именно что принципиально так неизменном направлении от самого рождения к старости и смерти.