Так. Как же мне сейчас позаковыристей описать свой стресс?
Ну, вы уже поняли, что я вся разморённая, разнеженная, плыву, фигурально выражаясь, вдоль витрин и дверей магазинов, предвкушая уже прохладу комнат в квартире, вазу с холодными (из холодильника, хотя так не рекомендуют врачи) фруктами, пузырящейся в хрустальном бокале минералкой и томной тихой музычкой из чувствительных колонок.
И вдруг!
На меня с визгливым лаем набросилась черная кривоногая такса! Откуда она выскочила, я даже не успела заметить.
А та, видя, что я испугалась, сильнее наскакивать начала, ближе к сандалиям моим подбирается, и вижу, по глазам её вижу не шутит! Глазёнки маленькие, жёлтенькие, злобой так и расстреливают! Хвост обрубочек толстенький вверх пружинисто так, по-боевому поставила, лапками кривенькими, (от природы), переступает, и прёт, извините, на меня как танк!
Кругом оглянулась я никого. Жара же кто из дома сейчас по магазинам пойдёт? И вижу тут, чуть пробежать впереди дверь магазинчика одного открыта проветривается, значит.
«Ну, думаю, только там моё спасение. Заскочу в магазинчик и дверь прикрою. А там продавец дальше с собакой этой злобной справиться поможет».
Подумала так и сиганула в дверь спасительную. Дернула, закрыть хотела, а она, эта дверь, оказывается, на верёвке к колышку на улице привязана от сквозняка не закрывается. Потому впрыгнуть-то в магазинчик я впрыгнула, а дверь настежь. Но всё равно какое-никакое спасение в магазин-то пёс, думаю, не полезет!
Напрасно я так подумала
Бася, фу! раздался женский голос из-за прилавка.
Я ведь с улицы солнечной заскочила, впотьмах ничего не разглядеть. И тут этот голос. Но я не на голос смотрю, а к двери оборачиваюсь, а там такса в магазин вслед за мной заскакивает, исходя злобным лаем! Я к стенке с чипсами прижалась и замерла бежать уже некуда дальше. В сумраке помещения вижу силуэт за прилавком женщина стоит, на меня смотрит и, кажется, улыбается, а такса в этот момент пару раз злобно будто чихнула, гавкнула, и, заворчав, у выхода из магазинчика и уселась, то есть не выпущу, говорит.
Зрение прояснилось моё, смотрю, женщина-продавец что-то успокаивающее по её жестикуляции и мимике видно мне говорит, а у меня уши заложило от пережитого. Смешно вам это слышать, но вот если бы вы в таком блаженном состоянии ума и тела находились, как я перед нападением собачки, тоже, небось, от внезапного перепада эмоциональной кривой сверху вниз, оторопели бы.
Не бойтесь вы его. Ничего он вам не сделает. Это он так магазин сторожит всех прохожих облаивает.
Это я уже слышу.
Женщина точно, улыбается ей смешно. Такса, злобно глазками сверкая, пристально за мной наблюдает. Я не знаю, что делать. Боюсь пошевелиться.
Придётся мне всё-таки вам некую историю рассказать дополнительно, чтобы вы совсем меня уже за сумасшедшую не держали собачку маленькую испугалась, ха-ха. Это вам «ха-ха». А у меня случай такой был. И не один.
Первый в детстве раннем приключился.
Тогда мне было лет пять, и дружила я с девочкой из соседнего двора. У неё собачка совсем махонькая была какой породы, не помню. Ну, совсем махонькая. Пушистенькая такая. Забавная. Играла с нами в догонялки и просто вместе с нами с радостным лаем по двору носилась. Конечно, я её не боялась. И так было до тех пор, пока один раз я ни решила ей конфетку дать. Что бы вы думали та махонькая, забавная сделала? За руку меня кусила. И прилично так кусила до сих пор на кисти у меня шрамик в два сантиметра белеет. И чуть-чуть и вену бы мне вспорола зубками своими махонькими.
Вот такой случай.
После этого инцидента собак вообще я бояться не стала. Только одну эту собачонку. Больше с ней не играла и не бегала по двору. Скучнее стало, зато безопасней. И мама мне строго-настрого наказала к собачке этой не приближаться.
Если та к тебе подскочит стань и стой, не шевелись пока она не отскочит.
Так вот и гуляла я во дворе с тех пор
Это вот первый случай. С годами забылся, только шрамик остался, напоминал.
Повзрослела, собак не боялась, любила даже, умилялась на маленьких, уважала больших.
Теперь о втором судьбоносном случае.
Тогда мне было уже короче много лет. Взрослая совсем, даже умудрённая. В возрасте, словом.
И была у меня подруга славная, старинная. Жила она в огромной квартире в центре Петербурга, в квартире с высокими лепными потолками, с позолотой на лепнине и т. д. И держала у себя щенка. Кавказца. Маленького такого, пушистенького. Совсем игрушечного. Этот щенок часто сидел у неё на коленях, любил покусывать ей руку (зубки точил, видимо, для ну ладно, сами дальше поймёте для чего), и смешно жмурил чистые непорочные глазки, когда собирался подремать.