Заметив меня, голем приблизилась и обратилась, чтобы узнать предмет моего интереса. Я уже хотел сразу признаться ей в том, что глазею почём зря, потому что раньше никогда не видел механических рощ наяву, но вовремя сообразил, что могу спросить дорогу, минуя ликровую сеть Храма, уточнив, где здесь ближайший демон, и сразу же так и поступил.
Если вы ищете внимания Хозяина Стальных Крон, то он недоступен, возвестила мне стрекоза.
Потому что его убил Ювелир? спросил я, решив вроде бы как пошутить, но стрекоза отдала мне знак согласия в переложении для големов, и я бросил ещё один взгляд ей за спину, на эти самые механические деревья. Так это здесь, значит, жил когда-то единственный друг Дракона, потеряв которого голем так озлился на одного из своих господ, а есть кто-то живой поблизости?
Если не важна личность демона, то вы можете пойти прямо и дважды свернуть налево там будет Музыкальная Шкатулка, и если её демон-хранитель вас также не устроит, рядом Хрустальный Сад, но если и там удача не улыбнётся вам, то к остальным демонам придётся записываться на приём в Центре, если вам не назначено лично, а к Спящим записаться нельзя.
Пока она говорила, я яростно заполнял у себя в голове страницы будущей книги про классификацию демонов. Мысленно сравнил толщину глав и грустно отметил про себя, что про обращения у меня пока больше, чем про классификацию.
Тем не менее, наше общение показалось мне продуктивным. Ободрённый, я решил, что могу у неё спросить что-нибудь ещё, например, за что убили беднягу Хозяина Стальных Крон или почему я до сих пор не встретил в Храме ни одного механоида (ведь их здесь должны ходить просто толпы), но потом решил, что могу потратить на это слишком много времени, и поспешил в указанном направлении.
Мне без труда удалось пройти прямо и два раза свернуть налево. Примечательно, что при этом ничего не обвалилось, не загорелось и не взорвалось. И вот перед собой я, как и говорила стрекоза, увидел портал с коваными вратами, чьи створки оказались не заперты, но приоткрыты едва-едва, чтож, коты жидкость, и я пролез. Проникая в нечто, что называется «Музыкальная шкатулка», я ожидал увидеть всё, что угодно, может, даже не очень трепетное или вовсе не милое, но никак не запылённый склад какого-то хлама.
Здесь находилось буквально всё: большие предметы и маленькие, какая-то старая мебель, дверные наличники и ставни, детские игрушки, оружие, осколки стекла, нечто родом из тяжелой промышленности, судя по виду, но главным и самым большим экспонатом здешней безыскусной выставки являлась пыль. Она лежала на полках с разными предметами, самих предметах, полу, стенах. В воздухе витало столько пыли, что её впору сдавать на специальную биржу пыли. А я с детства аллергик.
Отчаянно чихая и растирая глаза, я прошелся вдоль нескольких рядов стеллажей, тщетно призывая в перерыве между судорожными вдохами здешнего Хранителя. Поскольку мне никто не ответил, я перекинулся механоидом, для того чтобы голос звучал громче, да и аллергия у меня в этой ипостаси попроще (если лицо и горло не начинают распухать, но оно распухает от другого, не пыли). Так или иначе, внимания здешнего демона к себе я так и не добился.
Оставаться дальше мне показалось опасным для здоровья, если не для жизни, и я справедливо рассудил попытать счастья в Хрустальном Саду. Возможно тамошний хозяин окажется гостеприимней и пропустит меня в башню.
Я поворачивал назад, когда очередной чих, устоять после которого на ногах оказалось задачей не тривиальной, заставил меня схватиться за стеллаж для равновесия. Сделав это, я упёрся взглядом в одну (очень пыльную, само собой), но довольно знакомую мне вещь: простой дешевый гребень для волос с цветным навершием. Такие лет пятнадцать назад старшее поколение женщин носило в волосах как заколку. Очень похожим владела моя мастерица из работного дома, госпожа Кайринн. Этот гребень она раньше часто надевала, но потом потеряла его и очень расстроилась мы так и не нашли.
Я не то чтобы давно не вспоминал о своём детстве и работном доме (по-хорошему ведь у меня и нет других-то дельных воспоминаний о жизни), но обычно я обращался памятью к своему мастеру Айвару, постоянно перемывая в памяти наши конфликты и попытки как-то договориться о моем будущем. А вот мастерица Кайринн о ней я вспоминал только с нежностью и в последнее время как-то слишком редко. Возможно, потому что я уверен: из Лабиринта она смотрит на меня всё с тем же мягким сочувствием в добрых глазах, как будто знает, насколько мне с собой тяжело.