Я внутренне выдохнул и расслабился. Из всех возможных вопросов на черной земле она мне задала единственный, на который я без проблем мог дать ответ в любой момент и в любом состоянии:
Моя госпожа, вы загадали, что если только Ювелир вспомнит о вас, то вы поедете с ним, и, презрев голос разума, разделите его незавидную судьбу, но он так и не обернулся.
Глава 4.
Я, Музыкальная шкатулка, Хрустальный сад, Башня-из-ветра-и-пламени и трагедия
В покоях госпожи Коды оказалось тихо и очень светло. Гостиная комната, где мы очутились, была выполнена в белых и светло-зелёных тонах и обставлена очень изящно. Внутреннее убранство здесь здорово отличалось от тех однообразных и высоких, похожих рельефными стенами на окаменевшие столпы пара коридоров, что ранее примелькались мне в Храме. К сожалению, когда бежишь, задними ногами обгоняя передние, то все архитектурные особенности, нюансы и нотки, даже если они разнообразны и выполнены в отличительной цветовой гамме, при таком незавидном способе ознакомления сливаются в одно унижающее личность архитектора «красиво». Поэтому я не смог бы сравнить личные комнаты госпожи Коды с какой-то определённой частью Храма, но мне всё равно казалось, что здесь что-то очень необычное, индивидуальное. Личное.
Демонесса села на определённом отдалении от меня, устроившись в низком кресле, и взяла в руки бумаги. В них мой намётанный на документы Центра глаз без труда узнал личную карту, сформированную по ликровой сигнатуре.
Ювелир говорил с вами о причинах, по которым у вашей личной карты три различных редакции? спросила она меня, и я почувствовал себя как на собеседовании. Решив переломить ход разговора, я ответил неожиданно:
Почему Зима полюбила Часовщика?
Однако госпожа Кода на мою хитрость не попалась. Она молча кинула на меня оценивающий взгляд своих карих, словно насыщенный ароматный чай в солнечный день, глаз. Пауза затянулась, и я уже начал нервничать, думая, что должен сказать что-то ещё. Укрыв хвостом лапы (женщины очень часто соглашались на мои предложения, следовавшие после этого жеста), я уточнил свой вопрос:
Ведь внимательному взгляду понятно, что Часовщик довольно неприятный. Я не могу понять, от чего такая женщина, как Зима, полюбила его?
От того, что весь её мир изменился, когда она впервые его увидела. До того она спала, и вот проснулась. До этого не осознавала смысла своего существования, и тут весь мир обрёл для неё краски. Любовь полностью и навсегда изменила её.
«Чтобы сделать в итоге тенью», подумал я, осознавая то, как история Зимы походит на мою собственную историю, и как остро я понимаю слова Коды. Не удержавшись, я посетовал:
Ума не приложу, что имелось в виду под уничтожением Снов Зимы, и чем это грозит госпоже Зиме. Что с нею сделает Оружейница?
Оружейница госпожа-над-сияющим-металлом, то есть рудой нестабильной, опасной и даже, если верить слухам, имеющей собственную душу, хотя госпожа Кода и отвечала на вопрос, она показалась мне разочарованной. Вполне возможно, что она хотела позволить мне говорить для того, чтобы я вывел беседу в какое-то интересное для неё русло, но я не смог и мне было жаль сознавать это, Оружейница делает из сияющего металла взрывные сосуды огромной уничтожающей силы. На месте Черной Цитадели, где Теней видели в последний раз, теперь кратер шириной в Золотые Кроны, а глубиной в девятую Гору.
Где сейчас Оружейница?
В Башне-из-ветра-и-пламени, улыбнулась мне опять Кода, следя за реакцией. Я без труда заметил, что она анализирует меня, как каждый сотрудник Центра кадрового администрирования анализировал бы увиденного им впервые клиента.
Мне туда нужно, в эту Башню, сообщил я демонессе, надеясь, что она и дальше захочет изучать меня и ещё подкинет в топку важной мне информации, но ошибся.
Если на тебе есть кровь демона, то ты туда попадёшь, не беспокойся, закончила она эту часть диалога и напомнила мне о своём вопросе, итак?
Я, желая порадовать госпожу Коду, невероятным усилием мысли вспомнил, что она спрашивала меня до этого, и признался:
Я никогда ни о чём не говорил с Ювелиром, помявшись на лапах, я решился спросить, мне кажется, что будь у меня возможность привести себя в порядок ладно, сдался я, заметив её быстрый знак молчания, и больше испытывать терпение госпожи не решился. В конце концов, кто знает, в какой опасности она находится от того, что все еще не бросила меня в огонь по указанию Часовщика?