Отец молчит об этом. Мы все знаем, что Всадник может прийти только со стороны Хаоса, и знаем, что оттуда не приходил никто, ответил Часовщик, а я, выгнувшись и осторожно подтягивая себя когтями, отметил что да, я правильно подметил: у одних он Всадник, у других Всадница, и я не понимаю почему. Может, их двое?
Поэтому ты теперь свободна, Лири, сказал Ювелир, и этим явно заканчивал разговор, ты больше не огонь за стеклом фонаря. Ты пожар.
«Стой, прижал меня к полу Дракон, и я, недовольно развернувшись, наконец, смог взглянуть ему в глаза, чего даже при самом тесном ликровом контакте очень сильно не хватает в любом разговоре, ты не понимаешь, какой опасности подвергаешь себя!»
Раз я пожар, жестоко оскалилась Оружейница. Её длинные клыки так странно сочетались с нежным личиком, которому шла жестокость, то не будет Войны Теней. Так как получив свободу, Я докажу миру его красоту! Я стану не от мира и не от Храма, но от грядущего Снами Моими бытия.
Ты не сольёшься со своими Снами, осадил её Ювелир, впрочем, настолько буднично и даже как-то скучно, что я, отвлекшись от Дракона, попытался сделать себе мысленную пометку разобраться с тем, что такое эти «Сны», для этого мало всей имеющейся в Башне энергии. Нужно что-то большее на порядок.
Если так, значит, я справлюсь без них, и огнём оденется мир, а за огнём вечным саваном пепельной зимы, сказав это, Оружейница улыбнулась легко и приятно, а затем обратилась к супругу, хочешь, я провожу тебя на вокзал?
Не трать время, сухо посоветовал ей Ювелир, и она в тот же момент исчезла из Чертога, не потрудившись попрощаться с великими демонами. Сам же Ювелир не проявил такой непочтительности и отправился к выходу из Чертога пешком, предварительно отдав брату знаки прощания.
А я, взглянув на Дракона зло, выгнулся ещё больше, чтобы выбраться наружу.
«Оставайся где есть, иначе я не смогу тебя защитить. Я верну тебя назад, ты ничего не должен этому Храму».
«Я должен изучать его демонов. Это суть моей жизни!», яростно парировал я и начал царапаться, замерев, когда рядом со мной остановился окликнутый Часовщиком Ювелир:
Брат, однажды ты проник внутрь Лабиринта. Скажи, что видел ты там?
Там свет Сотворителя тает золотой сладостью на губах и на глазах нежная пелена от завершенного творения, ответил Ювелир, опять подобрав эмоционально окрашенные слова, но выбрав для них совершенно нейтральную интонацию. Я же упирался когтями в старавшегося достучаться до меня Дракона:
«Ты злишься на меня из-за моих слов, виновато сказал он, но ты не знаешь всех обстоятельств».
«Причём здесь обстоятельства или вообще события?»
Ты знаешь о нападении на себя больше, чем мне сказал. Есть то, что ты скрыл, укорил тем временем Часовщик своего брата, и тот не спорил:
Да, мой господин. Теперь воля Предназначения лежит между нами. Своим разумом всецело повинуясь Вам, я вижу перед собой поставленные Отцом преграды. И сквозь я переступить не в силах.
«Притом, что именно обстоятельства вынудили меня поступать так, как я поступаю. Пусть я связан долгом перед своим создателем, перед Храмом и перед Ювелиром, но это не отменяет моих собственных устремлений и привязанностей», указал мне Дракон, но я ответил ему как думал:
«Нас определяют не события, а то, что мы позволяем им с нами сделать!»
Я скорблю о тебе, тихо и очень искренне произнёс Часовщик, пытаясь, не хуже чем Дракон сейчас ко мне, воззвать к Ювелиру, и в отличие от Дракона ему это удалось (я даже навострил уши, прервав своё ожесточённое сопротивление):
Тогда от чего вы надо мной не сжалились? без всякой обиды спокойно и как-то даже жестоко поинтересовался Ювелир. Никогда я не подводил Вас, и во славу Вашу я воздвиг Храм, багрянцем, и золотом я одел его своды, лазурью и тёмным нефритом устлал пороги его. Я даром Храму принёс каждую печаль черной и белой земли, и их я вложил в Машины Творения, что вы благословляете на шаг мира вперёд в часы полной Луны.
Всё так, мой великий брат. И всё же я отказал тебе, поскольку воля Предназначения теперь лежит между нами, и если Я не дарую тебе лёгкую и быструю
Достойную, поправил его Ювелир, всё-таки проявив какую-то толику эгоизма.
смерть. Я хочу, чтобы ты одел наруч, ограничив своими руками и регенерацию.