Демон спешился и вынул из седельной сумки Дракона меч. Зиму насмешило это действие:
Неужели ты думаешь, Ювелир, что не за всё Храму придётся платить? Я предала Всадницу Хаоса, отдала Машинам мою девочку. По твоему совету предала! Теперь же пусть Тени пожрут мир, который я защитила этим. Сколько лет я боялась, что придёт этот день что мир будет платить за кровь и боль Всадницы, а теперь, когда Тени пришли, я рада. Так оставь этот меч и дай тело своё Теням!
Я отдал Всаднице всё, что она пожелала от Меня, ответил Ювелир спокойно и мрачно. Мне стало не по себе, а Зима рассмеялась. И хотя её смех вовсе не смутил демона, видимо, ожидавшего подобных эмоций, Ювелир укорил свою собеседницу, что же ты смотришь, Зима, но не видишь, что потеряла?
Я потеряла во Всаднице дочь, отдав Её Тебе не заклание! Я потеряла себя, а затем потеряла и мужа! Его я возненавидела за то, как много Ему отдала! Я потеряла в вечном танце теней свой единственный свет! А что ты потерял в этой войне, Ювелир?! Или только приобрёл ты мир, поднявшийся из руин? Или только алмазы ты получил, перековав в них во тьме ужаса уголь?!
Тени прожирают мир, оборвал её Ювелир, заставив интонацией умолкнуть, и уже в разлившейся совершенно случайно тишине добавил тихо и честно, а Сны всегда выше мира.
Зима вздрогнула. Словно эти слова, для меня звучащие как случайное их сочетание, поразили её, словно обезоружили, и я разглядел, как сильно сжались её пальцы в сцепленных руках. Какую-то секунду она не могла отвечать, и именно в это мгновение одна из Теней, сделав невозможной быстроты рывок, появилась совсем рядом с демонессой.
Я понял в этот момент, что смерть Зимы для Теней важнее смерти Ювелира, который, мгновенно появившись за спиной длинной вытянутой фигуры (если можно считать, что у неё вообще есть спина), пронзил её клинком, поразив в единственную светлую часть, и Тень растаяла с устрашающим хохотом, так и оставшемся звучать у меня в ушах.
Сны выше мира, белая госпожа. Они состоят не из черного вещества, они сакральны. А Тени пожирают именно черное вещество, и, если они здесь, если размножаются, это значит только одно это место больше не то, ради чего вы отдали Храм под мою руку.
Ты не смеешь так говорить, сухо и тихо бросила вызов демонесса, подавшись вперёд никто не знает, что во Мне! Сейчас ты думаешь, что имеешь власть надо мной, но и я считала, что покорила и сломила тебя, изгнав из Храма, заперев в миру, чтобы ты сошел с ума и умер там, но ты жив.
Ненадолго. Тьма в моей крови, и моя рана больше не заживёт. Уходите отсюда, возвращайтесь в Храм к вашему супругу. Пока Всадник Хаоса не вернулся и не взял своё.
Всё, что я совершала во зло, и всё, за что стыжусь, я делала, алкая лишь одобрения Часовщика этим. Я хотела всей власти мира для того, чтобы отдать её Ему даром и успокоиться у Его ног.
Так станьте выше Него теперь! Время для вашей власти пришло сейчас: меня больше нет. Вы можете и должны прийти в Храм единственной его госпожой и, получив всю власть этого мира. Согласитесь на всё, что Он желает для Вас. Примите наруч от Него и правьте Храмом. Такова машина жизни.
И я уже вне её, Ювелир.
Здесь должно взойти солнце, надавил демон, но Зима больше не смотрела на него, отвернувшись, она нашла меня взглядом и посмотрела прямо в мои глаза:
Ты искал меня много лет и вот, найдя, ты принёс Тьму в мои Сны.
Укорила.
Но я же это не специально! оправдался я, как мог. Я хотел подняться на лапы, хотел подойти, но понял, что у меня больше нет на это сил, я ведь не знал, что отравлю эти земли неизвестными существами, превращающими всё подряд в свои копии.
Ты украл мои Сны
Я не
Ты заплатишь, и весь мир заплатит за то, что Я сделала во имя Твоё, ожидая Твоего возвращения. Всему миру, лицо Зимы исказила такая не идущая ей гримаса жестокого отвращения, отольется с лихвой горечь Всадницы Хаоса.
Со страдальческим, прерываемым отчаянным стуком зубов, стоном понял я, что она опять говорит не со мной. Просто нашла точку в пространстве, чтобы сосредоточить взгляд, а черный кот на белом фоне вот ведь точно, что надо! И мне, конечно, хотелось бы, чтобы она продолжала на меня смотреть, но в то же время я не собирался этим довольствоваться. Так мы с ней никуда не продвинемся, и у меня не будет ни научного прогресса, ни личной жизни.