«Господи, какое счастье быть дома», подумала Тома, и, стащив кроссовки, ощутила такое облегчение, словно вместе с обувью сняла с себя все печали. Она потёрлась щекой о спину Матвея, колдовавшего у плиты, потом они ели и вместе смотрели старый душевный фильм. Голова по-прежнему болела, обрывки разговора с Павлом тревожили её, толклись в сознании осколками, картинками с выражением его глаз, отдельными словами.
После фильма Тома пошла гулять с Баронетом, уставший Матвей ушёл наверх, в спальню. На улице было ещё совсем светло, белые ночи разгорались, готовясь к июньскому торжеству. Тома брела привычной дорогой, мимо леса, изредка встречая знакомых собачников со своими питомцами. Вернулась затихшая было днём тревога, к ней прибавился сильный озноб. Весенний воздух казался сырым и очень холодным.
Она представляла Пашку, который в полном одиночестве лежит у себя в квартире, глядя на светлый квадрат окна. А, может, не квадрат, а узкую белую щель, между шторами. Или шторы у него совсем задёрнуты, и он просто смотрит на стену. И не выключает свет. Ведь когда донимает болезнь, человек не может выключать свет, темнота съедает заживо последние остатки душевного самообладания, это Тома знала точно. Она сама ужасно боялась темноты с детства. Темнота ассоциировалась со смертью. Маленькая Тома проводила пару летних месяцев с родителями матери, и прекрасная летняя жизнь, наполненная по горлышко запахом травы, цветами, ягодами, шумом старых сосен, растущих на участке, вся эта летняя сказка чётко делилась на день и ночь.
Этот разлом света и тьмы произошёл, когда Томе было лет семь, а может, даже чуть меньше. День был прекрасен, ночь мучительна. Маленькая Тома спала в одной комнате со своей второй бабушкой, их кровати стояли совсем близко. Каждую ночь Тома боялась. Страшно было невыносимо, Тома не могла заснуть, она была занята важным делом слушала, как дышит бабушка. Дышит значит жива. Девочка задерживала собственное дыхание, чтобы не шуметь, но сердце не слушалось и оглушительно стучало, не в груди, а почему-то в ушах. Иногда Тома старушку будила, не доверяя тихому посапыванию с её кровати. А вдруг, это последнее посапывание? Мягкосердечная, всегда чуть суетливая вторая бабушка тревожно спрашивала, что у неё болит, а когда выясняла в чём дело, долго ворчала, прежде чем снова заснуть: «Глупостями какими занимаешься, я не умру, пока ты не вырастешь, а когда вырастешь, может, доктора придумают таблетку какую волшебную». Про «таблетку» и «вырастешь» говорили и родители. Правда, с большим оптимизмом и гораздо более уверенным тоном. Это позволяло заподозрить, что проблема с волшебной таблеткой тянется уже довольно долго, без видимого результата. На все эти умозаключения семилетней Томе ума вполне хватало. Почему взрослые считают детей глупыми простачками, неспособными к последовательному анализу поступающей информации?
Кстати, приснившаяся бабушка со стороны отца, была куда более сурова и прямолинейна. Если она не хотела отвечать на вопрос, то просто молчала. Или резала правду-матку. Про смерть она сказала просто: «Все умирают. И это не самое страшное, бывает хуже». И в этом было что-то целительное, успокаивающее. Тома даже не переспрашивала, что именно бывает хуже смерти, но кожей ощущала, что опыта страхов и несчастья у отцовской матери предостаточно, а значит, она знает, как с ними бороться. И когда-нибудь ей тоже объяснит.
Тома прекрасно понимала, что помочь человеку с психиатрическими диагнозами она не сможет. Тут доктора нужны. А то, что он её видит везде, так это мозг шутки шутит. Он на ней сфокусировался и получилась сверхценная идея Тома-спасительница. А её голос он вообразил. А когда услышал, то внушил себе, что именно этот голос он и слышит. Мелькнула в числе прочих и гаденькая мысль, про то, что ей повезло не влюбиться в друга детства. Вот влюбилась бы и что? И как? Тут очередной осколок принёс ей пристальный взгляд тёмных глаз. Господи, зачем она вообще к нему поехала
Перед сном, она пристроила ноутбук так, чтобы не светить в лицо спящему мужу, и погрузилась в статьи о психиатрических заболеваниях. Медфильмы, где доктор, находящийся за кадром участливым и неприметно провокационным голосом задавал вопросы больным, ввели Тому в состояние мутной бессонницы. Больные проникновенно и серьёзно рассказывали о своих галлюцинациях, голосах, приказывающих совершать странное. Одна женщина очень интеллигентным и милым голосом описывала свою безотрадную историю: «Понимаете, я знала, что инопланетяне уже захватили землю, все спустились в метро и там прятались. А меня они не тронули, из-за особого запаха, он им нравится. И, знаете, ведь я рождена необычно отцом, через рот. Да-да, они это устроили» Слушать это было совсем не смешно, слушать это было страшно. Куда она собралась влезть? В область, ещё недостаточно изученную медициной, ведь, что такое сознание человека, и какие шутки может с ним играть его собственный мозг, не очень хорошо представляют даже специалисты.