Я думала, вы торопитесь.
Это же не обед в Виндзорском замке, так что много времени не займет. Поверьте моему опыту: вам лучше поесть, иначе может разболеться голова.
Олимпия не помнила, когда ела в последний раз, да и вообще мало что могла припомнить: все смешалось в ее голове, и мир вокруг тоже был не тот, что прежде.
Предложение герцога не лишено смысла, решила она. Если не кормить тело, ослабнет и ум. Кроме того хотя не призналась бы в этом Рипли, хоть посули он ей алмазную диадему, она все-таки пьяна, и это единственное объяснение, отчего в ее голове полный сумбур.
Олимпия всегда считала, что у нее здравый, практичный ум: практичный до занудства, как говорили некоторые, точнее все, но сейчас там царили непрактичность и полная неразбериха.
Да, надо поесть. Это ведь недолго. Зато они продолжат путь сытые и отдохнувшие, и она сможет обдумать следующий шаг, да и вообще пораскинуть мозгами.
Сандвич, пожалуй, я бы съела сандвич, призналась Олимпия. Там подают сандвичи?
Я герцог.
Наверняка у них найдется хоть один, сказала она.
А если нет, можно достать сандвичи где-нибудь в другом месте. Хорошо быть герцогом, особенно таким внушительным.
Нет, она-то с ним не робела. Он один из «их бесчестий», то есть совершенно беспринципный, но зато наделенный властью, к тому же мужчина. Даже в ялике, рассчитанном на несколько человек, он занял собой все доступное пространство. Он сидел, скрестив вытянутые перед собой ноги, будто возлежал на мягком диване в турецком серале. Воображение тут же нарисовало ей картину: Рипли в свободной тунике и шароварах, а в голове всплыли слова матери о первой брачной ночи. Шокирующее откровение.
Однажды она сбежала из дому с кем-то из братьев и увидела, как жеребец взобрался на кобылу. Похоже, той было неудобно, но жеребец трудился что есть сил. У людей, разумеется, все совсем иначе
Она вовсе не хотела думать ни о чем таком рядом с этим огромным, не очень-то похожим на джентльмена мужчиной Или Право же, очень хочется есть!
Гребцы причалили к пирсу и принялись складывать весла. Олимпия от нетерпения едва не выпрыгнула из лодки, но Рипли крепко взял ее за локоть. Не больно, не применяя силу, и все равно легкого захвата хватило, чтобы пригвоздить ее к скамье.
Она не знала, как ему это удалось, но подозревала, что будучи герцогом, этот человек привык к подчинению.
Пусть сначала выйдут гребцы и закрепят ялик.
Олимпия готова была ждать сколько угодно, пока эта сильная ладонь сжимает ее предплечье. Тем временем гребцы не спеша выбрались из лодки, а потом, поворачиваясь так же неспешно, ухватились за узкий нос, чтобы придать ялику устойчивости.
Вот теперь можно, сказал Рипли, отпуская ее руку. Только не спешите.
Лодка ведь на суше, удивилась она. Точнее, на мокрой земле.
Не целиком, возразил Рипли. Нос
Да-да, я вижу. Она торопливо подхватила свою фату, встала и сделала шаг вперед, и тут лодка покачнулась.
Осторожно! предупредил Рипли.
Она обернулась.
Я не могу приказать лодке не качаться! Как вы сами заметили, она наполовину в воде, а вода
Держитесь центра!
Я и так в центре.
Раздраженно фыркнув, она повернулась к нему спиной и стала пробираться вперед, когда он крикнул:
Нет!
Ялик резко качнулся. Олимпия взмахнула руками, пытаясь устоять на ногах. С предостерегающим криком Рипли бросился к ней, протянул вперед руку, и она попыталась ее схватить, но не хватило самой малости. С шумным всплеском Олимпия свалилась за борт, в грязную воду.
Ругаясь на чем свет стоит, Рипли выскочил из ялика, оттолкнув лодочников, которые уже спешили к ней на помощь, и, с трудом переставляя ноги в жидкой грязи, подошел к ней. Олимпия сидела в мутной жиже, где ему было по колено.
Непременно надо было свалиться за борт!
Я же не нарочно! Олимпия попыталась встать, но не удержалась на ногах и лишь сильнее увязла в скользком иле.
Я же вас предупредил!..
Не надо было со мной говорить так, будто у меня вообще нет мозгов: это безумно раздражает. Нет-нет, не утруждайтесь, запротестовала Олимпия, когда он протянул ей руку. Я прекрасно выберусь без посторонней помощи. Тут совсем мелко.
На берегу тем временем собирались зрители. Еще немного и толпа зевак хлынет из всех близлежащих таверн.
Хватайтесь за руку, приказал Рипли.
Я могу опереться о лодку, возразила она.