Доктор был так резок и уверен в своем первом заявлении и так осторожен в формулировке второго, что я, по крайней мере, пришел к выводу, что Мейтленд, возможно, был прав, в конце концов. Я предположил, что Кеннеди тоже подозревал доктора.
Вы когда-нибудь слышали о яде кобры или использовали его в своей медицинской работе? небрежно спросил он.
Доктор Росс удивленно повернулся в кресле.
Почему бы и нет, быстро ответил он. Вы знаете, что это тест на заболевания крови, один из самых последних обнаруженных и используемых параллельно со старыми тестами. Он известен как тест на яд кобры Вейля.
Вы часто им пользуетесь?
Ннет, ответил он. Моя практика обычно не лежит в этом направлении. Правда, я пользовался им не так давно, один раз. У меня на попечении пациент, хорошо известный клубный человек. Он пришел ко мне изначально
Арнольд Мастерсон? спросил Крейг.
Да Откуда вы знаете его имя?
Догадался, лаконично ответил Крейг, как будто знал гораздо больше, чем хотел сказать. Он был другом миссис Мейтленд, не так ли?
Я бы сказал, что нет, без колебаний ответил доктор Росс. Он был вполне готов говорить без всяких уговоров. Обычно, доверительно объяснил он, профессиональная этика запечатывает мои уста, но в данном случае, поскольку вы, похоже, так много знаете, я могу рассказать больше.
Я едва знал, принимать это за чистую монету или нет. Тем не менее, он продолжал:
Миссис Мейтленд, как я уже намекал, является тем, что мы, специалисты, назвали бы сознательно фригидной, но бессознательно страстной женщиной. Как интеллектуальная женщина, она подавляет природу. Но мы верим, что природа утверждает и будет утверждать себя. Часто вы обнаружите, что интеллектуальную женщину необоснованно влечет к чисто физическому мужчине я имею в виду, говоря в целом, а не в конкретных случаях. Я полагаю, вы читали Эллен Ки? Что ж, она хорошо выражает это в некоторых вещах, которые она написала о родстве. А теперь не поймите меня неправильно, предупредил он. Я говорю в целом, а не об этом отдельном случае.
Я внимательно следил за доктором Россом. Когда он так говорил, он был самым очаровательным человеком.
Миссис Мейтленд, продолжил он, была очень обеспокоена своими снами, как вы, несомненно, слышали. На днях она рассказала мне еще один сон. В нем на нее, казалось, напал бык, который внезапно превратился в змею. Я могу сказать, что я попросил ее записывать свои сны, а также другие данные, которые, как я думал, могли бы быть полезны при изучении и лечении ее нервных расстройств. Я с готовностью предположил, что не сон, а что-то другое, возможно, какое-то воспоминание, которое он вызвал, беспокоило ее. Путем тщательных расспросов я выяснил, что это была разорванная помолвка.
Так подсказал Кеннеди.
У быка-змеи, призналась она, было получеловеческое лицо лицо Арнольда Мастерсона!
Неужели доктор Росс отчаянно отводил подозрения от себя? подумал я.
Очень странно очень, размышлял Кеннеди. Это снова напомнило мне. Не могли бы вы дать мне образец этого яда кобры?
Конечно. Извините, я принесу вам немного.
Едва доктор закрыл дверь, как Кеннеди начал тихонько расхаживать по комнате. В приемной, которая теперь была пуста, стояла пишущая машинка.
Крейг быстро пробежался по клавишам машины, пока не получил образец каждого символа. Затем он полез в ящик стола и поспешно сунул несколько чистых листов бумаги в карман.
Конечно, мне вряд ли нужно предупреждать вас об этом, заметил доктор Росс, когда вернулся. Вы так же хорошо, как и я, знакомы с опасностью, связанной с неосторожным и ненаучным использованием яда.
Да, и я очень вам благодарен, сказал Кеннеди.
Мы стояли в приемной.
Вы будете информировать меня о любом прогрессе, которого добьетесь в этом деле? спросил доктор. Это усложняет, как вы можете себе представить, мое общение с миссис Мейтленд.
Я буду рад помочь, ответил Кеннеди, когда мы ушли.
Час спустя мы оказались в красиво обставленной холостяцкой квартире в фешенебельном отеле с видом на нижний вход в парк.
Мистер Мастерсон, я полагаю? спросил Кеннеди, когда стройный, жизнерадостный, моложавый старик вошел в комнату, в которой мы ждали.
Это я, улыбнулся он. Чем обязан этому удовольствию?
Мы разглядывали различные диковинки, с помощью которых он превратил комнату в настоящее логово знатока.