Кроме того, если избирателей хочет ввести в заблуждение только один политик, одна фракция, одна партия, есть хотя бы какой-то шанс, что другая часть политического класса разоблачит этот обман перед избирателями, и избиратели смогут разобраться, кто говорит правду, а кто лжёт. Но в тех случаях, когда все или почти все политики, вместе с госаппаратом, с экспертным сообществом, с академическими кругами и с прессой, проникается какими-то опасными идеями, демократия ничем не поможет подвластному населению. Поэтому если весь политический класс стремится усилить контроль над жизнью граждан, эта политика будет осуществляться и в условиях демократии.
Следует заметить, что способы организации новой системы контроля и подавления сильно различаются в странах с демократическими традициями и в странах с авторитарными традициями. В последних само государство может выступить и инициатором и организатором новой всеобъемлющей системы, вроде китайской системы социального кредита17. В свою очередь, в демократических государствах инициаторами и организаторами могут выступать и часто выступают сами компании. Однако руководители этих компаний при этом тесно взаимодействуют с представителями политического класса. Чтобы не погружаться в конспирологию, но оставаться только на почве открытых и общепризнанных фактов, сошлюсь на нашумевшую статью, опубликованную в журнале Time в феврале 2021 года18.
После январской победы Демократической партии США стало возможным опубликовать историю неформальной коалиции политиков, деятелей НПО и руководителей корпораций, которые согласованно работали, чтобы организовать и обеспечить массовое голосование по почте на выборах 2020 года. Для этого нужно было скорректировать правила голосования и учета голосов «на местах», обучить работников избиркомов, убедить десятки миллионов избирателей воспользоваться этим способом голосования а также лишить слова в социальных сетях критиков голосования по почте тех, кто говорил, что это недостаточно надёжно, создаёт много возможностей для фальсификации и т. д. Именно лишить слова, потому что эксперты, привлеченные упомянутой выше неформальной коалицией, пришли к выводу, что спорить и опровергать это неподходящий способ.
«Полемика с токсичным контентом только ухудшает ситуацию. Таким был самый важный вывод из исследования Куинн. Она говорит: Когда на нас нападают, возникает инстинктивное побуждение ответить, возразить на это, сказать это не правда. Но чем больше о чём-либо говорят, тем больше платформа распространяет это. Алгоритм считывает это так: популярная тема, люди хотят видеть больше этого. Решение, делает вывод Куинн, сводится к тому, чтобы оказать давление на платформы, чтобы те стали проводить в жизнь свои правила, как удаляя контент или аккаунты, распространяющие дезинформацию, так и, в первую очередь, более энергично надзирая за аккаунтами и контентом»19.
Вооруженные этими изысканиями своих экспертов, деятели НПО стали добиваться и добились взаимопонимания с владельцами и руководителями платформ. Читая «деятели НПО», следует иметь в виду, что значительная их часть также и политики, и бывшие или будущие чиновники. Например, Ванита Гупта, активно участвовавшая (как рассказано в той же статье) в беседах с владельцами основных социальных сетей, в новой, демократической администрации стала заместителем Генерального прокурора.
Политика, НПО, госаппарат это не три сектора, разделенные непреодолимыми границами, а сообщающиеся среды, с множеством взаимосвязей, с частыми переходами многих людей из одной среды в другую. Фактически, все вместе они и образуют политический класс. Руководители крупных, политически значимых корпораций тоже интегрируются в этот класс. Можно было бы долго обсуждать разные факты, приводить примеры, показывающие, как в разных странах (с формально разными политическими системами и даже с реально различными политическими традициями) усиливается контроль над частной жизнью граждан, а сфера личной свободы сжимается. Это глобальная тенденция но самое печальное не в том, что такая тенденция есть, а в том, что она вполне согласуется с преобладающей культурой нашего времени. По сути дела, институты приходят в соответствие с содержанием наших умов вот что происходит.