Скажи, Оранжевый, следует ли все вчерашнее понимать так, что цвет матери мне тоже не достанется?
– Элспейр! – укоризненно прогудел Данк. – Есть ведь еще и Желтый, например…
Элспейр отвернулся.
– Значит, не достанется, – сказал он, как бы про себя.
– Перестань!
– Разве я что-нибудь начинаю? Впрочем, прости, братец, – он порывисто повернулся ко мне. – Я еще не поздравил тебя с обретением Цвета. Поздравляю, – и он протянул мне руку.
Я пожал ее – следует признать, весьма нерешительно.
– Благодарю… Элспейр…
– Право, не стоит того, – странный юноша непонятно улыбнулся. – Не стану вас задерживать, Властители.
И он тут же скрылся за поворотом.
– Элспейр, – тут же сказал Данк вполголоса, подтягивая меня к себе за плечо. – Твой младший кузен, бастард, неполный принц Элспейр. Это он был третьим во сне?
Я отрицательно помотал головой.
– Ничего похожего. Это не он, точно.
– Кто же тогда? – изумился Данк. – Есть еще Гэйтхэйт, но он погиб…
– Или взят в плен, – уточнил я.
– Вряд ли, но даже если так – это все равно что погиб, – категорично рассудил Данк.
Я пожал плечами. Ему виднее.
– А может быть, это кто-то из другого Домена? Или его попросту не существует в природе? Ведь вы же не знаете, кто такая Айроу и есть ли она вообще на этом свете!
– Айроу была одна в своем фрагменте сна, – возразил Данк, – а этот самый описанный тобой наглый парень был включен в команду из трех человек, и двое других – вполне реальные существа, – он похлопал себя по животу. Я не вижу причин предположить, что третий – лишь сонный призрак.
– Понимаешь, – задумчиво протянул я, – тот, во сне, был действительно наглым, другого слова не подберешь. А Элспейр… В нем что-то кипит, большей частью это гнев и обида, но наглым его назвать трудно, правда?
– Ну почему же… – промычал Данк. – Хотя твоя правда, Синий. Элспейр скорее вежлив и непочтителен одновременно. С другой стороны, отчего бы ему не быть вежливым? Мы ведь родственники все-таки; и в любой семье, где не делят плащи и венцы, его корка хлеба так же гарантирована, как моя или твоя. А тот… ну, из сна… Опиши мне его еще раз, поподробнее.
– Совсем не похож на Элспейра. Про рост мне трудно судить – если помнишь, вы все были на берегу, а я мчался глубоко внизу. Но все-таки впечатление такое, что повыше Элспейра, на добрых полголовы. При этом еще более худой – собственно, Элспейр худощавый, а про того я сказал бы «тощий». Элспейр светловолосый, скуластый, курносый, а тот почти черный, смуглый, с высокой прямой переносицей – в общем, ничего похожего.
Данк внимательно слушал меня, изредка кивая.
– Похоже, это действительно Гэйтхэйт, – сказал он наконец. – Немножко непонятно. Неужели Хэй жив? И даже если жив, как он сможет вырваться из лап Проклятого? Разве что… – он замолчал, поглядывая на меня.
– Ну говори уж, говори, – устало сказал я. – Разве что – ну?..
– Разве что ты тоже влипнешь, малыш, – тихо сказал Данк. – Это было бы кисло. Не знаю уж почему – я все-таки не сторож заднице своей, а задница многое чует! – но ты мне нравишься больше, чем дети Делин. А я привык слепо доверять своей заднице.
Я смущенно кивнул.
– А Делин… кто она, Данк?
Данк резко, почти гневно повернулся ко мне. Но приглядевшись к испуганному и немного изумленному выражению моего лица, кивнул и расслабился.
– Делин – моя сестра, Синий. Рубиновая принцесса нашего Домена. Мать Гэйтхэйта и Элспейра. Только… отцы у них разные.
– Кто?
– Знаешь что, парень, я расскажу тебе это по дороге в Ранскурт. Идет?
Я неохотно склонил голову в знак согласия.
– Она умерла, Данк? Погибла?
Данк очень медленно подошел к парапету террасы.
– Не знаю. Ее больше нет с нами. Я не знаю, жива ли она. Но, Райдок, во имя Первого Оборота, я же сказал – потом!
Я замолчал.