Сперва, по ранней весне, поползли тревожные новости. Слухи ходят разные всегда, один горячее другого, только в этот раз торговые обозы и даже простые коробейники повторяли, как заученное, одно и тоже: мол, там-то и там-то ктитор Андрей или уже его сын, ктитор Лим тут люди путались собирает на границе войско. Дружина у него людей под тысячу, и все конные! И куча магов у него, человек двадцать! А кто говорит пятьдесят! А уж ополченцев собрал со своих земель столько, что если уже завтра в бой их не пошлёт, послезавтра они, как саранча, объедят всю округу!
Болтунам попервой верили мало потом начали с волнением прислушиваться ну а когда в деревню пришли Димонтовы дружинники и объявили прибор в ополчение, сомневающихся уже не осталось совсем! Кто живёт к городу ближе схитрить не успели никак, пришлось расставаться кому с мужем, кому с сыном. Из тех, кто оказался посмекалистее да попугливее, треть отыскали в подвалах да погребах, ещё треть помог выловить гах Пит, откуда-то прекрасно знакомый с мужицкими тайниками в лесу ну а ещё треть просто пропала без вести. Кого объявили в поимку, кого по суете забыли и все семьи, чьи мужики «пропали», обложили штрафом да забрали почти всю скотину. Проклятия женщин, чьи щёки розовели от слёз, летели до неба
Ю взирал на эту пугающую картину с некоторым отупением и стыдом, так как его спрятали на чердаке. Когда он видел, как уводят его знакомых, он жутко робел, уже заранее представляя, как они возвращаются с войны уже совсем другими людьми, а он встретит их, не знавший бед, и они зацепятся взглядами Отец как-то отбрехался, какая-то «бронь» у него оказалась. Видимо и правда полезно известным мастером быть Это, правда, не касалось самого Ю: сын мастера не мастер, да к тому же он уже взрослый, целых шестнадцать Какого же было двойственное чувство страха и стыда, когда Ю узнал, что отец за него договорился! Не пойдёт Ю в ополчение, вычеркнет его ктиторский человек Ну а остальные братья ещё пока малы, можно за них не переживать и слава Всевышнему.
Забрили мужиков, отплакали своё бабы Вроде всё успокоилось. Вот только обозы перестали ходить совсем, а в деревню из Стародуба теперь каждый день приезжала телега с дружиною и что-нибудь забирала: то мешки с овсом, то, несмотря на протесты, картошку посевную; а однажды приказали отдать всю соль! Никуда не денешься, расстались
А потом, когда весна уже почти превратилась в лето вражеское войско вдруг затмило горизонт, как тучи! Так показалось Ю, когда он сидел на дереве и с интересом наблюдал за округой. Тот от волнения чуть не свалился! Бросив обеденный узелок, бросив прутик Ю со всех ног помчался к деревне!
Враги! Конники! Наступают!
Ты откудова?.. На тропке от околицы в поле встретился гах Пит. Чего вопишь, как недорезанный?..
Враги! Ю глядел в глаза этого мужчины с ухоженной бородкой и не знал, что первее кричать или задыхаться. Враги наступают! Конные, не наши! Там!
И тыкнул пальцем куда-то назад, не переставая таращиться на гаха глазами круглыми, как у совы. Пит замедленно моргнул, посмотрел Ю через плечо, будто и в самом деле что-то там увидал В следующую секунду на Ю уставился уже не человек, а точно коршун!
Беги! Скорее! Пит широко махнул рукой, будто пропуская. Кричи всем! Да погромче!
И Ю помчался.
Враги! Недруги!
Новость распространилась как пожар. Лица соседей наполнились страхом, сердца затрепетали. Кто чем был занят всё мигом побросали и кинулись к своим! Быстро! Хватай всё ценное и в Стародуб, за стены! Живее!
Слышались проклятия дружинникам, что не предупредили, кто-то даже потихоньку отпускал ядовитые фразы о Димонте Семья Ю, все кто ни есть, собрались возле наскоро выкаченной телеги.
Давай, душа моя, скорее! Отец Ю поторапливал супругу, которая сама поторапливала детей. И вы, батюшка не топчитесь же лишнего, полезайте ужо наверх! Матушка, возьмитесь за мой локоть
В суете оставили всё, даже не всю еду забрали. С болью глядя на остающегося в конуре не подозревающего ни о чём пса, Ю вдруг побледнел, будто яду выпил.
Люба Люба! Отец!
Перепугавшись за оставленную на пастбище корову больше, чем за себя, Ю принялся уговаривать родителей, чтобы те отпустили.
Да куда ты сейчас сунешься?! Отец аж взбеленился. Всё ужо, поздно! Пропала Люба! Всё скотина пропала!
Мать не выдержала, разрыдалась, сейчас глаза выплачет. Под напором отца засомневавшийся было, увидав её слёзы Ю не сдюжил; чувство вины взыграло в нём столь, что даже будущие родительские розги в воображении не подействовали.