Он обвел нас взглядом, но возражений у нас не нашлось. Более того, мы сами об этом задумывались, хотя и совершенно в ином контексте.
Вот! он опрокинул еще один шот. Повторяю, они не экстрасенсы. Если у тебя в башке нет нейрочипа, они ни чуять тебя не могут, ни тобой управлять. Понимаете?
Ты что, предлагаешь к ним подкрадываться? осторожно спросила Чернуха.
Почему нет? Мы привыкли бояться тварей, нам кажется, что они нас чуют на каком-то сверхъестественном уровне. Нет! У них обычные органы чувств, обоняние, очень острое, слух превосходный, ультразвуковые сонары, зрение на близких дистанциях. Но и только! Если они нас не увидели, не услышали, не унюхали, не засекли сонаром, значит нас не существует с их точки зрения. Они могут нас не заметить, как обычный зверь не замечает охотника и позволяет к себе подкрасться.
Мы задумались. В принципе, совершенно очевидно, что Бак прав. С другой, как-то очень уж странно мыслить в подобной плоскости.
Ну, допустим, согласился я. Но тут ведь важно не только число органов чувств, но и чуткость тварей. Ну, давай возьмем только слух, остальное сейчас откинем. Он может быть таким острым, что тварь будет слышать биение твоего сердца.
На каком расстоянии? Бак улыбнулся.
Ну я не нашелся с ответом.
Вот тебе и «ну». Уши у тварей из того же мяса, что у нас. Да, слух у них намного более острый, но всему есть предел. Хотя бы потому, что у них самих тоже есть сердце, и оно перекроет стук нашего.
Нет! Ксюша покачала головой. У них развитые мозги, они могут стук собственного сердца вообще игнорировать. На уровне софта.
Но все равно звук должен качнуть их барабанную перепонку, возразил Бак. Мощность импульса падает обратно пропорционально квадрату расстояния.
И в воде? уточнил я.
Ну, точно не знаю, но все равно взрыв торпеды в десяти метрах и в километре даст разные разрушения.
Ну, да, с этим нельзя было не согласиться.
Значит что? Бак шелкнул пальцами, чтобы заказать еще один шот. Значит есть некое безопасное расстояние от твари, когда стук нашего сердца она слышать уже не может. Я не знаю, какое именно это расстояние, но оно точно меньше того, на котором наш радар с высокой точностью показывает местоположение тварей. Можно разработать тактическую схему, основанную на эмпирических данных, с учетом безопасного расстояния от торпед и мин. Эта схема позволит пройти через боевое охранение до самой платформы, просто не потревожив ни одну тварь.
Ты в каком отделении лежишь в госпитале? с серьезным видом спросила Чернуха.
В ожоговом, на автомате ответил Бак.
А Я думала в психиатрии.
Погоди. Я остановил ее жестом. В этом действительно что-то есть.
Что? Чернуха уставилась на меня чуть осоловелым взглядом. Кто эти эмпирические данные будет собирать, барракуда дери? Ты полезешь в боевое охранение, проверять, с какой дистанции на тебя бросится торпеда или мина долбанет ультразвуком.
Насчет мины я уже проверил, спокойно ответил Бак и опрокинул последний шот.
Мы умолкли. Очень уж весомо это прозвучало, особенно с учетом ультразвукового ожога на шее.
Осталось подумать, как проверить насчет торпед. Бак закусил ложкой салата. Они, заразы, намного подвижнее.
Мама, я в туалет, сказала Рита, встала и скрылась за бамбуковой ширмой.
Похоже, Рита почувствовала, что мешает нам обсудить скользкую тему, не предназначенную для чужих ушей. Умница. При ней мы, действительно, просто не имели права всерьез обсуждать выкладки Бака и, тем более, выказывать одобрительное к ним отношение. Но Рите удалиться, мы тут же придвинулись ближе к середине стола.
Можно поймать торпеду, выпустить нитрожир, и загнать в вольер около мыса, предложила Ксюша.
Хрен ее протащишь через радарное заграждение, прикинул я.
Чучундра смог бы отключить на время один буй, я думаю, сказала Чернуха.
Точняк, подтвердил Бодрый. Никому и в голову бы не пришло, что кто-то станет взламывать систему. Наверняка защиты нет.
Дело подсудное, предупредил Бак. Исследование биотехов уголовка.
Это ненадолго, со знанием дела заявил я. Уже готовится пакет законов, освобождающих охотников от такой ответственности.
Откуда сведения? Бак удивленно вздернул брови.