Жерар долго молчал.
Отдай мне ребенка, Агата.
Нет. Он доказательство, что лекарство существует.
Ты сможешь снова стать девятой. Я все устрою.
Я никогда не буду девятой. Никогда!
Жерар закрыл глаза, нажал на спуск. Пуля попала Агате в живот.
Она упала.
Жерар поднял ребенка, посмотрел на него внимательно, будто сам не верил в реальность его существования. Приложил к нему горячее дуло.
Нет!
Выстрел. Кровь выплеснулась на лицо Агате. Она закричала, закашлялась.
Лицо Жерара стало каменным, он пошатнулся. Прежде чем упасть, кто то выхватил у него ребенка из рук.
Это был Дайкин. Малыш громко плакал.
Врачей сюда! закричал полицейский в рацию.
Приближался вертолет. Агату подхватили на руки. В глазах потемнело.
***
Агата очнулась в больнице. Дайкин сидел на стуле и внимательно за ней наблюдал.
Ты выживешь. Врачи сказали, пуля прошла навылет, потому что в животе у тебя Ну это, пусто.
Жерар
Мертв. Девятые расформированы.
Она ожидала, что пристегнута наручниками к кровати.
С тебя сняты обвинения. Мы нашли в бункере, он сглотнул. Ему тяжело было вспоминать тот ужас, который там наворотили девятые по приказу Жерара. Записи Маркуса Давыдова, образцы лекарства. Его сейчас изучают в Репродукторе.
Он боялся, что система рухнет.
Она рухнула, когда девятые стали убивать ни в чем неповинных людей.
Что теперь будет?
Он встал.
Перемены. К лучшему ли покажет время, он открыл дверь палаты. Кстати, к тебе посетитель.
Вошла медсестра с ребенком на руках. Передала его аккуратно Агате.
Это мальчик, и у него нет мамы.
Теперь есть, сказала она.
Дайкин кивнул и ушел.
Агата поцеловала ребенка в лоб. Малыш в ответ только кряхтел и хлопал огромными карими глазками.
СКАЗОЧНИК
В моих сказках всё неизменно оканчивается хорошо: принц побеждает злого волшебника и завоевывает сердце принцессы; простолюдин убивает дракона и спасает от сожжения волшебное Королевство. Такие сюжеты нравятся взрослым и детям.
На моих историях выросло не одно поколение читателей. Мне приятно осознавать, что дети, засыпавшие когда то под мои сказки, теперь читают их своим детям. А те будут читать своим.
В детстве я часто фантазировал о далеких мирах, которые населяли могущественные чародеи и благородные короли. Вместо реальных людей, я дружил с воображаемыми рыцарями круглого стола, кентаврами, гномами. Уже будучи мальчишкой, я понимал, в реальности зло часто побеждает добро. Это ранило меня до глубины души. Тогда я зарекся, что в моих историях будет побеждать только добро.
Однажды один из моих героев, выбираясь из очередной заварушки, в которую я беззастенчиво его поместил, сказал: «я живу, пока дышу. А пока дышу, я меняю мир к лучшему». Эту фразу я сделал своим кредо. Через наивные и простые сказки я старался донести до читателей свет и доброту, старался сделать их жизнь хоть чуточку лучше. Мне приходили тысячи писем с благодарностями. Люди писали, что мои книги помогли им справиться с горем, научили радоваться жизни и избавили от уныния. Лучшей похвалы я и не ждал.
Все изменило дерево. Судьба та еще чертовка. Когда то я написал сказку с таким же названием, в которой колония муравьев, лишившаяся крова после лесного пожара, борется за выживание. Преодолев всевозможные препятствия, колония попадает через обгоревшее дупло в чудесный зеленый мир Королевство муравьев Залесье, где все будут жить долго и счастливо.
Мое дерево тоже в каком то роде отправило меня в другой мир. Навсегда.
Я живу, пока пишу. А пока пишу, я творю чудеса.
После аварии все думали: я нежилец. Мое сердце, однако, по непонятной причине и против всех законов анатомии продолжало биться. Вот уже несколько лет я прикован к постели. Не чувствую боли, не слышу звуков и не могу сам дышать (за меня это делает аппарат искусственной вентиляции легких). Единственная связь с внешним миром поддерживается через слегка приоткрытое правое веко. Картинка, что я вижу ежедневно состоит из небольшого кусочка неба, которое проглядывается через оконное стекло. Мне достаточно и этого. Более того, в статичном лицезрении мира, в привычных всем вещах я обнаружил настоящую красоту. Раньше и подумать не мог, сколько оттенков у неба и какими прекрасными бывают облачные ансамбли.