Лицом к строю стояли командиры звеньев, комэск, Кацуба и «покупатели» – начальники продовольственно-фуражирного, обозно-вещевого снабжения, вооруженцы, представители хозяйственных служб школы...
– Сегодня наша эскадрилья дежурит на хозработах, – сказал капитан Хижняк. – Старшина Кацуба зачитает сейчас списки групп и определит места ваших работ. Пожалуйста, товарищ старшина.
– Внимание, товарищи. На разгрузку муки со склада ПФС – восемь человек: Лебедев, Сергеев, Попов, Сабирзянов, Климов, Чеботарь, Липатов и Бойко...
По эскадрилье пошел удивленный шумок. Смутились и командиры звеньев. Один из них, младший лейтенант Пугачев, возмущенно рванулся к Кацубе, но комэск тихо и резко приказал ему:
– Стоять!
– Мне восемь человек мало, – раздраженно сказал начальник ПФС. – Там шестнадцать тонн муки... Мешки по восемьдесят килограммов.
– Хватит, – холодно сказал Кацуба. – Этих восьмерых – хватит. На рытье котлована под фундамент парашютного склада – шесть человек...
И снова фамилии, названные Кацубой, вызвали всеобщее изумление. Теперь к Кацубе рванулся другой командир звена. Но капитан прихватил его сзади за гимнастерку и остановил.
– На станцию, на разгрузку авиабомб, в распоряжение начальника склада боепитания – пятнадцать человек, – прочитал в своих бумагах Кацуба. – Я поеду старшим...
– Ну мало этого! Мало!.. – Начальник склада боепитания чуть не плакал.
– Я же сказал, что я еду старшим. Значит, уже шестнадцать, – презрительно проговорил Кацуба и стал зачитывать список: – Никольский, Страхов, Семеняка...
* * *
В кабинете командира эскадрильи было шумно, бестолково и накурено. Командиры звеньев осаждали Хижняка напористо и без особого чинопочитания.
– Да где это видано, чтобы отличники, успевающие и талантливые посылались по нарядам, как в наказание! – кричал один.
– Где это видано?!
– А все «сачки», бездари, бездельники и разгильдяи оставались в расположении! – кричал Пугачев. – Гуляй – не хочу!.. Они и так ни черта не делают, так их теперь даже на хозработы не пошлешь!
Хижняк сидел за столом, обхватив руками голову.
* * *
... В каптерке Кацуба, в рабочем комбинезоне, с брезентовыми рукавицами за поясом, разглядывал пятьдесят пар новых сапог, стоявших на стеллаже. Одну пару снял с полки, глянул на подошву. Размер – сорок два.
Он поставил сапоги на место, опустился на колени и услышал, как в кабинете Хижняка кто-то сказал:
– Что же это такое?! Старшина эскадрильи будет теперь ломать нам весь учебный процесс?!
– Прислали неизвестно откуда, неизвестно кого... – послышался голос Пугачева.
Кацуба спокойно вытащил из кармана связку ключей и из-под койки достал фанерный чемодан с замочком.
Хижняк не выдержал, вскочил со стула и застучал кулаком в стену, разделяющую его кабинет с каптеркой:
– Старшина! Старшина Кацуба!..
... Кацуба открыл чемодан и достал бумажник. Он отсчитал две с половиной тысячи рублей и спрятал их в карман комбинезона. А потом снова замкнул чемодан...
– Старшина! – треснул еще раз в стену капитан Хижняк.
... Дверь кабинета открылась, и вошел Кацуба.
– Слушаю вас, товарищ капитан.
– Товарищ Кацуба, объясните, по какому принципу вы назначили людей на хозработы? Мне перед строем выяснять не хотелось.
Младший лейтенант Пугачев закричал:
– У вас есть свои функции – вы ими и занимайтесь!
– Что же это такое, действительно, – неприязненно сказал другой командир звена.
Кацуба посмотрел на лейтенанта своими маленькими сонными глазками и неторопливо сказал:
– Функции у нас, товарищи лейтенанты, одинаковые.
Пугачев иронически расхохотался:
– Ну дает старшина! Придет же такое в голову! Какая-то мания величия...