Типа? не унимался я. Меня бесил его тон и его самолюбование.
Эльдар замолк на полуслове, недовольно посмотрел на меня.
Хорошо, согласился он. Сейчас я прочитаю небольшой фрагмент. Он из второй книги трилогии еще не отредактированной. Прочитаю, и задам несколько вопросов.
И ты поймешь о чем речь, и в чем суть.
Эльдар вытащил из того же ящика вторую папку, красного цвета, на которой шариковой ручкой, неряшливым почерком, было нацарапано: «Кн. втор. Мария».
Развязал тесемки, перебрал несколько, от руки исписанных, листов. Просмотрел. Один положил на стол, остальные вернул обратно.
И так, сказал Эльдар.
***
Он хекнул в кулак, прочистил горло и принялся читать:
Утро буднего дня. Мы лежим с тобою в постели. Все разбрелись по своим неотложным делам. Наконец-то, нам никто не мешает.
Эльдар поднял на меня глаза внимательно ли слушаю?
Я сделал вид, что слушаю внимательно.
Мы с тобою тайные любовники. Мы смотрим утреннюю передачу об изготовлении мороженного. Вернее, ты смотришь, а я вдыхаю твой запах и трогаю тебя везде, потому что не могу тратить драгоценное время нашей неподконтрольной близости на ерунду.
На тебе короткая ситцевая ночная рубашка и простенькие трусики. Твои мягкие волосы убраны в хвостик. На мне из одежды лишь семейки, поскольку я, крадучись, пробрался из своей постели в твою, как только из квартиры ушли прочие населенцы.
«Моя девочка любит мороженное?» спрашиваю я, легонечко поглаживая твои ножки, затем поднимаюсь к попке. Твои трусики так приятны на ощупь.
«Угу» отвечаешь ты, не отрываясь от телевизора.
Меня это немного раздражает. Я игриво шлепаю тебя, властно переворачиваю на спину.
Я касаюсь сквозь тонкую материю твоего мякенького цветка. Ты послушно раздвигаешь ноги, разрешая доставать его и потискать.
Я глажу пальцами тонкую, чуть влажную, ткань, перемещаясь снизу доверху, чувствуя подушечками два налитых валика по краях, и один, тонкий, упругий и самый сладкий, вверху между ними.
«Мне щекотно!» прыскаешь ты, игриво сводишь ножки, зажимая мою ладонь, и прячешь лицо в подушку.
Но я не отступаю. Я уже знаю, что это необходимый ритуал.
Я целую тебя в висок, освобождаю зажатую ладонь, опять укладываю тебя на спинку. Слюнявлю указательный палец и запускаю руку тебе в трусики.
Ты привычно раздвигаешь ноги. Влажный палец ложиться между лепестков, на сладкий упругий холмик, на перламутровую жемчужину.
От прикосновения тело твое дрожит. Я легко, едва качаясь, начинаю массировать медовый валик. Дыхание твое учащается.
Минуту спустя, тихонько повизгивая, ты начинаешь подаваться своими маленькими бедрами навстречу моему пальцу. Вверх и вниз
***
Эльдар отложил лист, уставился на меня.
Ну, как?
Норма, пьяно ответил я. Хорошо написанная эротическая сцена. Легкая, при том. Легчайшая по нынешним временам.
Ты прав. Если девушке двадцать. А, если пятнадцать?
Я хмыкнул, пьяно погрозил Эльдару пальцем.
«Кто бы мычал» отдалось в растекшихся мозгах.
А если десять?
Я уставился на Эльдара.
Так вот, продолжил он. «Девиация» о том, была ли описанная Любовь преступлением? Бывает ли вообще Любовь преступлением? И что такое Любовь?
Он забрал из моих рук стопку листов, бережно положил в папку, завязал бантиком. Вернул мне.
Когда прочитаешь, тогда поговорим более подробно. И, это Он ободряюще подмигнул. Не сильно убивайся из-за погибших в Альпах. Если ты в меру начитанный, то вспомни разговор Кришны и Арджуны на поле Курукшетра перед битвой. Умному достаточно.
Глава пятая
18февраля 2014 года, вторник
***
После визита к Эльдару меня отпустило. Возможно, алкоголь расслабил, а возможно его наставления, особенно книга.
Раззадоренный прочитанным фрагментом, я уселся в кресло, пролистнул «Девиацию».
Название говорило само за себя. Я ожидал увидеть меж напечатанных на плохом принтере строчек распутную улыбочку Лолиты, но так ее и не нашел.
Зато там был Здравомыслящий Гном, Змея-Хранительница, Демон плоти, Люцифер и его возлюбленная Лилит первая жена Адама. А еще мать-ведьма, дед-ведьмак, школьные дискотеки, похороны пионерской дружины, любовь восьмиклассницы и стоическое воздержание главного героя. Занимательное чтение. Такое мог написать лишь ПСИХИЧЕСКИ БОЛЬНОЙ человек.