Но нет, это не обычной шорох, это шаги не командир ли решил посты проверить? парнишка резко шагнул из-за блоков и почти столкнулся со здоровенным незнакомым мужиком.
Стой только и смог выдавить часовой, тихо и совсем не убедительно, ты зачем ты что тут делаешь?..
Мужик уставился на него в упор и, дохнув перегаром, сказал:
Дай автомат! и вцепившись огромными ручищами в автомат, притянул его к себе вместе с парнишкой, дай автомат, а лучше, гранату! Пойду к укропам на блокпост, тут недалеко, подорву их и себя! Я теперь ничего не боюсь! Бить буду гадов!
Ты что, рехнулся, ты что, нельзя! лепетал парнишка, а огромный мужик всё пытался отодрать его от автомата, толкая одной рукой парня в грудь, другой тянул на себя автомат, висевший у того на груди. В какой-то момент стало больно и часовой сдавленно застонал, в глазах потемнело от нехватки воздуха, рёбра, кажется, вот-вот должны были разом все хрустнуть
Спасение пришло также неожиданно, как опасность. Из-за блоков вынырнул бесшумно, словно тень, коренастый мужичок с карабином в руках. Этим карабином, красивым деревянным прикладом он сильно ударил пьяного громилу по затылку, и тот упал, как мешок, без сознания, уронив за собой на землю парнишку. Потом потребовалось с минуту времени, чтобы разжать бесчувственные пальцы и освободить пострадавшего часового.
Почему не стрелял? рявкнул на него коренастый мужичок, но видя, что тот буквально трясётся от пережитого ужаса и только стучит зубами, смягчился и крепко его обнял, всё нормально, не боись!..
Мужичок нащупал у него в нагрудном кармане рацию, вытащил её и, нажав большую кнопку, сказал:
Командир, тут нарушителя задержали, на часового напал! Да! Ну, я его прикладом успокоил. Давай сюда пару человек, отгрузить его на подвал, уж дюже здоровый
***
Роботы, подъём!
Просыпаться было страшно тяжело, голова раскалывалась и трещала от похмелья и от вчерашнего удара прикладом. И что это за идиотская фраза?
Роботы, подъём! Роботы работают, пока нормальные пацаны службу несут!
Вот кто-то уже толкает его, будет, даже поднимает.
Вставай, вставай, это Змей, самый злой из них. Хуже будет
Поднявшись и продрав глаза, он обнаружил себя в большом подвале, с ним рядом были ещё трое совершенно пропитого вида мужиков, которые смотрели в одну сторону. Там, куда они смотрели, стоял красивый рослый парень в новенькой аккуратной форме с наглыми глазами и бейсбольной битой в руках, и весь его вид показывал, что он только и ждёт повода её применить.
Напра во! скомандовал парень, и все четверо, стараясь выполнить команду максимально чётко, повернулись направо, шагом марш!
Пасмурное осеннее небо показалось после подвала почти ослепительным, а влажный холодный воздух действовал отрезвляюще. Блокпост представлял собой нехитрые укрепления из мешков с песком по обе стороны дороги, здание бывшего сельского клуба, оконные проемы которого также заполняли почти до самого верха мешки, и ещё пара пустых полуразрушенных строений, подвалы которых использовались один как склад, другой, из которого они и вылезли, для содержания «роботов». Работа для «роботов» состояла в постройке из мешков с песком укреплений вокруг блокпоста. Двое насыпали лопатой в мешки песок, двое относили их и выкладывали из них стену, потом пары менялись. За работой можно было и поговорить. Напарником его оказался худой мужик с щербатым ртом и татуированными пальцами.
Как звать-то? спросил он
Петя.
Ну и влип же ты, Петя! Это же надо было на караульного на посту напасть! Странно, что они тебя вообще на месте не пристрелили!
А ты за что попал?
Да я не за что Мы с мужиками ночью пьяненькие гуляли. Ну, комендантский час, сам понимаешь
А!
Ты с луны свалился?
Да я только вернулся, на стройке в Москве работал.
Понятно.
И что теперь? Долго тут срок мотать?
Да нам-то недолго, через пару дней новых поймают, нас отпустят, а тебе не знаю
III
На пустынные улицы Донецка опустилась очередная тревожная ночь. Почти совершенная, ввиду отсутствия машин и прохожих, тишина то и дело разрывалась «прилетами» снарядов, иногда продолжительными канонадами взрывов ракет «града» или характерным оглушительным треском кассетных боеприпасов «ураганов». Эта, как и любая другая ночь ставила перед одинокой матерью ставший рутинным вопрос, где лучше ночевать, в относительно безопасной сырости и тесноте подвала или в своей относительно комфортной квартире? Логически казалась правильным выбрать в пользу безопасности и пренебречь удобствами, тем более, что она отвечала за детей, однако именно детей и было каждый раз непреодолимо трудно затащить в подвал, тем более, что и ей самой подвал был глубоко отвратителен. Сегодняшнюю ночь они опять проводили дома. В своей опустевшей пастели она, в первую очередь, старалась не думать о муже, и кроме того, не оставляла попыток разобраться в себе. В очередной долгий час без сна на измятой пастели она вдруг как будто поняла, что ее больше всего угнетает однообразие и вынужденное безделье. Даже обстрелы стали теперь привычными и превратились в часть рутины. А ведь когда-то у нее было множество дел она помогала мужу в его бизнесе, занимаясь финансовой отчётностью, дочерям со школой, музыкой и танцами; у нее было множество подруг, родственников и знакомых, и каждому надо было уделить время. Теперь все либо разъехались, бежав от войны кому было, куда бежать, другие как-то замолчали, потеряв интерес к ней, а она к ним. «Всё смыло потоком великой беды» где она слышала эту фразу?..