Естественность свойство природы. Искусственность отсутствие непосредственности. Созданное человеком искусственно, созданное Богами естественно. Сила искусственного несопоставима с силами естественными, как силы человека несопоставимы с Божественными. Делая ставку на искусственное, мы ограничиваем свои возможности; делая ставку на естественное, мы опираемся на силы, имеющие внутренний источник существования.
«В древних государствах мышление и учение имело чисто догматический характер, так что абсолютному характеру политического правления соответствует и абсолютный характер духовного руководства», пишет Герберт Спенсер22. Именно поэтому в древности не было основы для появления огромного количества философских, научных, религиозных школ: «поэтому египтяне никогда не могли выработать настоящей диалектически построенной философии», писал Бузен23.
Развитие антидогматической тенденции ведет к профанации, то есть лишению святость (от лат. profanatio осквернение святыни), искажению, извращению, непочтительному отношению к достойному уважения, опошление идеи, учения, произведений искусства и т. д.
Потеряв опору в вечном духе, наука стала искать ее в непостоянной материи. Инструментом «привлечения» этой опоры стал поиск причинно-следственных связей в явлениях мира и их объяснение, поскольку только путем объяснения можно «опустить» все явления до причинной детерминации, в которой существует сама материя. «Объяснение особая форма мышления, связанная с особенностями человеческого ума Потребность в объяснении, в установлении причинно-следственных связей ««встроена» в наш ум»24.
«Наш разум никогда не колеблется в выборе между двумя способами объяснения: всякий раз, когда ему представляется причинное объяснение, то, как бы отдаленно и неясно оно ни было, оно немедленно вытесняет предшествующее ему телеологическое объяснение»25. Даже, несмотря на то, что причинное объяснение не приводит к истине и ставит ученых в трудное положение, оно чрезвычайно живуче. Профессор астрономии и геологии Колумбийского университета Роберт Ястров: «Астрономическое доказательство начала ставит ученых в неловкое положение: ведь они считают, что у каждого следствия должна быть естественная причина»26.
Не имея духовного видения, человек предпочитает причинное объяснение телеологической догме. Но это только пока он слеп, прозрение лишает смысла все причины и следствия. «Слепотою поражены наши ум и сердце. По причине этой слепоты ум не может различать истинных помыслов от ложных, а сердце не может различать ощущений духовных от ощущений душевных и греховных, особливо когда последния не очень грубы. По причине слепоты духа вся деятельность наша делается ложною, как и Господь назвал книжников (ученых) и фарисеев безумными и слепыми, вождями слепыми, невходящими в царство небесное и непопущающими человеков входить в него», пишет святитель Игнатий Брянчанинов27.
Духовный мир, согласно Бергсону, представляет собой «абсолютно самостоятельную сферу бытия, которая недоступна научному познанию и техническому воплощению. Воспроизведению в материальной, технической форме подлежит лишь то, что может быть адекватно выражено в логических понятиях»28.
Логика орудие ума. Логика функционирует по принципу альтернатив: какое-либо действие или отношение автоматически исключает другое, противоположное ему. Для целостного мышления таких альтернатив не существует. Логика есть наука о правилах мышления. Чем логичнее рассуждение, тем оно дальше от истины.
Ум это не орудие познания, а лишь организатор знания. Ум стремится не к познанию, он стремится перемалывать что-нибудь. «Даже сосчитав все песчинки на земле, вы все равно не сможете понять Бога!»29.
Дж. Фон Нейман не исключает «в будущем возможное расширение логики, когда логика будет носить менее дискретный и более непрерывный характер»30. Линейное мышление хорошо работает лишь в ограниченных условиях31. Знаменитые парадоксы Зенона, такие как Ахиллес и черепаха, как раз и состоят в том, что если мы ограничиваемся рациональными числами, то движение невозможно. Они показывают с необходимостью, что движение возможно по континууму. «Логика это лишь общая канва, задающая ход наших рассуждений»32. Нам необходимо сделать наши идеи ясными, понятными и отчетливыми. А «идея отчетлива, когда мы можем знать её точное определение в абстрактных терминах»33.