В запальчивости люди делают много глупостей. Слухи и сплетни — одно дело, судебный процесс — другое.
— Хорошо, — сказала она, — я постараюсь, но дело исключительно неприятное. Я уже потеряла покой… Если страховая компания надумала забрать назад деньги… Это же меня разорит!
— Я вам еще не все сообщил, — сказал Мейсон. — Многое, возможно, выплывет на поверхность буквально в ближайшие несколько часов. Я защищаю ваши интересы так, как если бы защищал свои собственные. Не волнуйтесь и не переживайте. Не сдавайте своих позиций и не теряйте головы, все образуется. Всего доброго.
— До свидания, — сказала она слабым голосом.
Мейсон повесил трубку.
— Шокирована? — спросила Делла.
— Напугана, — ответил Мейсон.
— Я сам с ней побеседую, — сказал Мейсон и взял трубку. — Алло, миссис Ансон?
— Да, мистер Мейсон?
— Мистер Болтон у вас?
— Да.
— Скажите ему, что вы сделаете заявление только в присутствии адвоката. Можете просто повторить мои снова.
Мейсон с минуту прислушивался, в трубке было ясно слышно, как миссис Ансон говорит:
— Я буду делать заявления только в присутствии моего адвоката. — Потом Сельма Ансон спросила: — Мистер Болтон желает знать, можно ли ему поговорить с вами по телефону.
— Дайте ему трубку, — сказал Мейсон.
Раздавшийся в трубке голос был одновременно и вкрадчивым, и убедительным.