У Ерохина глаза полезли за пределы защитных очков:
Клементьев, ты что?
Тише, Вась, подожди, Олег стиснул руку завотделением повыше локтя и, приняв бумаги от дальнобойщика, с нарочитым спокойствием пожал плечами. Супер! А теперь, Степаныч, звони жене.
На фига? не понял тот. Я сам решения принимаю.
Клементьев взял с прикроватной тумбочки телефон и подал его пациенту.
Звони, говорю: прощаться будем! Времени у тебя два дня до сепсиса. Ее сюда не пустят, тебя наружу тоже. А завтра ты уже бредить начнешь. Звони, Степаныч, пока в сознании!
В глазах дальнобойщика за десять секунд сменились ненависть, отчаяние и слезы. Он еще побуравил глазами врача и протянул руку:
Твоя взяла, дрогнувшим голосом произнес он. Давай сюда отказ, я порвать хочу!
Олег помедлил и отдал документ:
Не рви только, прочитай, что подписал! Это согласие на операцию. Даша, принеси ему копию паспорта и проследи, чтобы данные были внесены как надо.
Завотделением вышел в коридор вслед за Клементьевым и похлопал его по плечу:
Спасибо, старик, даже не знаю, что сказать
Олег Анатольевич, можно Вас? послышался певучий голос, и от стены напротив отделилась стройная фигура.
Ладно, я дальше побежал, ускользнул от предполагаемых разборок Ерохин и исчез за дверью следующей палаты.
Слушаю Вас, э-э-э, пробормотал Олег: вот черт, не успевает он их запоминать! Долбаный конвейер!
Эльвира, подсказала ему молодая женщина с внешностью ухоженной бизнес-леди, она как-то совсем неуместно смотрелась посреди больничного интерьера. Олег Анатольевич, я хочу спросить у Вас: что я могу сделать, чтобы покинуть эти стены раньше, чем придет мой отрицательный тест?
Она многозначительно посмотрела ему в глаза, старательно пытаясь разглядеть их сквозь закрытые очки, и сделала интонационное ударение:
Я много могу, на экране ее телефона открылось банковское приложение с функцией перевода денег. Я я чувствую себя хорошо. Я вообще сюда попала по ошибке: наверняка, тест был ложноположительным! Хотя, нет может, и нет
Ее глаза яростно сверкнули, и Олег тут же вспомнил, как и с кем она поступила к ним в отделение.
Мне эту гребаную «корону» муженек приволок, тварь такая, от любовницы! Не мог утерпеть, сволочь! Самоизолировать бы его на площади в два квадрата! Я хочу выйти отсюда и на развод подать, а еще лучше придушить его своими руками!
Эльвира, не надо давить на ситуацию, голос Клементьева был безмерно усталым. Вселенная Вас услышала. Тест придет завтра, а Ваш муж Он сейчас в реанимации, на ИВЛ Подождите: может, уже и развод не понадобится?
Гневно сдвинутые брови Эльвиры испуганно разлетелись:
Настолько плохо? Но я я же не всерьез его смерти хотела! представив материализовавшуюся мысль, она зажала рот ладонью, но тут же взяла себя в руки. Я могу чем-то помочь?
Конечно, можете: аккуратнее с желаниями! А то ведь у Вселенной везде уши! за респиратором доктора явно появилась улыбка. Не волнуйтесь, у Вашего мужа сильный организм. Будет жить. По крайней мере, пока Вы его не придушите.
Господи, когда же закончится этот кошмар? Ерохин воздел раскрытые ладони к воображаемым небесам и попросил. Люся, поправь мне очки, я уже стерильный!
Новая операция новый защитный «боекомплект», на этот раз две пары перчаток, надетых одна поверх другой: в трех парах во время операции пальцы не чувствуют того, что должны.
Василий Федорович позвал коллегу, не оборачиваясь:
Анатолич, ты живой?
Угу, промычал в респиратор Клементьев, растопырив стерильные руки. Вась, ты прости, правда, что сегодня ты все делаешь: что-то меня потряхивает после вчерашнего. Я только ассистировать и могу.
Обычно, чтобы меньше уставать, они менялись ролями «оперирующий хирург» и «ассистент», если операции шли подряд. Ерохин понимающе кивнул:
Да мне тоже не по себе, если честно. Хорошо, что сегодня только две операции, и ничего серьезного: нога дальнобойщика уже благополучно покинула, теперь еще тромб и на боковую! Мясники мы с тобой, Олег, сейчас, мяс-ни-ки! Я уж и соскучился по эндоваскулярным операциям: атерэктомия, ангиопластика, стентирование завотделением ласкал профессиональные термины, как поэт любимые стихи. Отправлять нас с тобой ноги ампутировать это как микроскопом гвозди забивать, как скальпелем рыть траншеи