Она мне говорила, что зимой, после сумерек, никогда не будет обедать у них, сказала мистрис Дейл. В последний раз, когда она возвращалась оттуда домой, какой-то мальчик затушил ей фонарь, и она сбилась с дороги. По правде сказать, она рассердилась на мистера Бойса за то, что он не пошел проводить ее.
Она всегда и на всех сердится, заметил сквайр. Сейчас она со мной не говорит. Отдавая как-то Джоллифу арендные деньги, она выразила надежду, что деньги эти меня успокоят, как будто она считает меня за какого-то зверя.
Она так и считает, сказал Бернард.
Она очень стара, сказала Белл.
На вашем месте, дядя, сказала Лили, я бы позволила ей жить даром.
Нет, моя милая, на моем месте ты бы этого не сделала. Сделав это, я поступил бы несправедливо. Почему же мистрис Харп должна жить даром и, пожалуй, еще получать даром стол и одежду? Было бы гораздо благоразумнее с моей стороны выдавать ей ежегодно известную сумму, но и это было бы тоже несправедливо, потому что она не принадлежит к числу людей, которым нужно подавать милостыню, несправедливо было бы и с ее стороны принимать подаяние.
Она не примет его, сказала мистрис Дейл.
Не думаю и я, что примет. Но если бы и приняла, то, право, стала бы ворчать, что ей не дали вдвое больше. Если бы мистер Бойс и пошел провожать ее, она стала бы ворчать, что он идет слишком скоро.
Ведь она очень стара, повторила Белл.
Однако это не дает ей никакого права говорить обо мне перед моими слугами с пренебрежением. Она не должна этого делать из уважения к самой себе.
По тону сквайра заметно было, что это его оскорбляет.
Весьма длинный и весьма скучный был этот рождественский вечер, он укрепил Бернарда в мысли, что с его стороны было бы в высшей степени нелепо оставить службу и привязать себя к Оллингтону. Женщины легче мужчин привыкают к длинным, скучным, без всяких занятий, часам, и поэтому мистрис Дейл и ее дочери спокойно и терпеливо переносили скуку. Пока Бернард зевал, потягивался, выходил из гостиной и опять входил, они скромно сидели, слушая, как сквайр высказывал суждения по пустым предметам, и время от времени возражали и противоречили, когда все единодушно видели в его доводах вопиющую несправедливость.
Разумеется, вы знаете лучше моего, говорил сквайр после подобных возражений.
Вовсе не лучше, отвечала мистрис Дейл, я даже могу сказать, что ничего не знаю об этом, но
Таким образом прошел весь вечер, и, когда сквайр в половине десятого остался один, то чувствовал, что день для него прошел недурно. Проведенное время вполне соответствовало его образу жизни, и лучшего он не ожидал. Он не рассчитывал на какие-нибудь особенные удовольствия, и если не был счастлив в этот вечер, то, во всяком случае, был очень доволен.
Подумать только, что Джонни Имс гостит в гествикском поместье! сказала Белл по дороге к дому.
Почему же и не гостить, сказала Лили. Конечно, я бы не желала быть на его месте, потому что леди Джулия такая сварливая старуха.
И что же это значит, что вашего дядю приглашают туда, в особенности для свидания с Джонни? сказала мистрис Дейл. Разумеется, тут есть какая-нибудь причина.
Нам всем известно, что тут была особенная причина и что сердце бедной Лили не обманулось в своем таинственном предчувствии. Имс вечером после обеда в гостинице Покинса виделся с графом и объяснил ему, что раньше субботы он не может выехать из Лондона, но зато останется в Гествике до среды. Он должен быть в управлении в среду к двенадцати часам и, следовательно, на раннем поезде мог поспеть к этому времени.
Очень хорошо, Джонни, сказал граф своему молодому другу, держа в руке свечу, потому что отправлялся наверх переодеваться. В таком случае я вот что скажу: я обдумал наше дело. Во вторник я приглашу Дейла к обеду, и если он приедет, то объяснюсь с ним сам. Он деловой человек и сразу поймет меня. Если же он не приедет, тогда вы должны отправиться в Оллингтон и увидеться с ним в тот же вторник утром, или я сам к нему съезжу, смотря по тому, что будет лучше. Теперь же прошу меня не задерживать, я уже и так опоздал.
Имс и не думал задерживать его, он сам торопился, довольный, что все устраивается для него удивительным образом. По приезде в Оллингтон он узнал, что сквайр принял предложение графа. Тут уже Джонни увидел, что отступление невозможно, да он вовсе и не думал отступать. Единственным и величайшим его желанием в жизни было называть Лили Дейл своею женой. Джонни только побаивался сквайра, он думал, что сквайр отвергнет его предложение и, еще, пожалуй, отнесется с пренебрежением, и что граф Де Гест осознает свою ошибку, когда услышит, что его подопечный получил отказ да еще с пренебрежением. Решено было, что граф за несколько минут до обеда пригласит сквайра в свой кабинет. Джонни чувствовал, что будет едва ли в состоянии удержаться на месте, когда два старика после совещания явятся в гостиную.