Было действительно мрачновато. Впереди высился угрюмый, поросший колючим кустарником бугор, слева отливала свинцом речушка, текущая параллельно.
И тут я вздрогнул, как мне показалось, от громкого детского плача.
Это желна, успокоил меня Егорыч. Так называют чёрных дятлов. А ещё лесными вдовушками, Это они жалуются. Пока ещё ничего страшного
Вотчина Василия Темного
Этот болотный край упоминается в летописях с середины пятнадцатого века. Он был вотчиной московского князя Василия Темного. И площадь занимал немалую почти 50 тысяч гектаров. А вот «прописано» здесь было не больше ста человек в основном охотники и бортники. Было тут на кого ходить с рогатиной, ставить капкан или из ружья целиться. Даже северные олени водились.
И поныне эти места практически не заселены. Не шибко-то охоч привыкший к городским удобствам народ менять свою размеренную жизнь на таёжный неуют и дремучую тишину. Живут здесь главным образом потомки тех самых звероловов и бортников. А ещё разбойников. Они прятались в глухом буреломе после очередного налета на Макарьевское торжище или на плывущие струги. Лиходеи все тропки да дорожки здесь знали. Затаятся никто их сыскать не мог. Царским ищейкам хода сюда не было.
Здесь же нижегородские сорви-головы и прятали награбленное. Говорят, выкопали глубокий колодец и спустили туда «33 молодецких ноши золотом и серебром». То есть, в переводе на наши мерки, центнеров шесть. А поверх того клада трупы взятых в заложники купцов, чтобы добро охраняли.
Но охотников за сокровищами в этих местах не встретишь. Боятся они, как огня, заговоренного разбойничьего клада. Сколько уже их пропало безвозвратно! Егорыч такую арифметику не ведёт, но полагает, что десятка два. А с конца девяностых годов уже никто и не рисковал. И дело тут не только в том, что сокровища надежно запечатаны. Дело в неуживчивом «характере» этих мест. Они представляют собой самую натуральную аномальную зону. И пропадают в ней, между прочим, не только чёрные копатели.
А на ужин чужая душа
Инспектор земской управы Климентий Косицын приехал в августе 1832 года к местному помещику, отставному майору Ромашову, на землях которого за короткое время пропали двое крестьян и корова. Косицыну поручили расследовать это дело. Дали неделю срока.
Однако в назначенный день инспектор на службе не появился. Начальник Косицына забеспокоился. Но вскоре от пропавшего чиновника пришло подробное донесение. «Сим сообщаю, писал Косицын, что на болотах вокруг деревни творится форменное чудо. Я наблюдал крутящиеся белые вихри над ивняком, сложившиеся в скором времени в полосу света; сия ошибка природы сначала висела надо мною, а потом свет померк, прорисовав в воздухе прозрачную фигуру, размерами и повадками напоминающую человека. Но днем, по словам крестьян, призрак не опасен; они боятся появляться у болот ночами и утверждают, что ежели кто сей призрак женщины увидит в темное время, в одночасье исчезает бесследно. Ходит молва, что взору является мать дьявола, которая, как и он сам, питается душами людей» (ГКУ ЦАНО).
Инспектор земской управы обстоятельно побеседовал с местным священником, отцом Еремеем. Тот объяснил причину появления болотных призраков так: «Когда душа отделяется от тела, она легко наблюдаема временно с претензией на видимость постоянную, если смерть наступила в результате насилия. Я пытался извести эти световые пятна молитвою, но без успеха. Призрак может закрепляться в захваченных им границах ложной вечностью, докучая, преследуя, нагоняя страхи» (там же).
Косицын с отцом Еремеем не соглашался. Он объяснял все это интенсивным гниением болотных растений, в результате чего выделяются ядовитые испарения. «В них, по моему разумению, и кроется причина исчезновений, писал инспектор. Человек отравляется вредными газами, прежде всего, серой, задыхается и идёт, не разбирая дороги; путь его един: он погибает в одном из бесчисленных бездонных бочагов» (там же).
Курицын ориентацию не терял, но заболел горячкой. Он жаловался начальству на «сильный жар, душевное смятение, вялость в членах, пугливость при резких звуках».