Понятно. Ромка задумчиво кусал колпачок дешёвой ручки, стараясь мысленно нарисовать картинку встречи фигурантов. Казалось бы, куда проще всё складывается, но что-то в этой буффонаде с плащом и шарфом напрягало. Олег Викторович, похороны были простые, семьи у Александра Петровича не было, наверное, народу собралось не много. Видели вы среди пришедших этого человека?
Семьи не было, безразлично пожал плечами Герега, незаметно скосив глаза на лежавшее на тумбочке яблоко, зато дом в центре села остался добротный да хозяйство. Так что родственников, откуда ни возьмись, собралось несчитано. До третьего колена слетелись на бесхозный каравай. Пока жив был Петрович и не знали, что у него столько родни. Может и был. Много пришло народу незнакомого. Да и не узнал бы я его. Говорю же, нос, подбородок у него были шарфом завязаны, а на глазах очки.
Выйдя из палаты, Роман закашлялся. Казалось, что каждое помещение больницы имело свои неприятные запахи. Смешавшиеся в коридоре «ароматы» хлорки, лекарств, старости и болезни, давили на сознание, подталкивая к выходу. Взявшись за ручку входной двери, он неожиданно ощутил очередной виток дискомфорта. Словно буравчик в висок вкрутился. В конце длинного коридора на скамейке сидел худенький светлоголовый мальчик Увидев лейтенанта, мальчик поднялся. Во взгляде незнакомца было столько затаённой надежды, какого-то щенячьего жалобного ожидания, что Ромка невольно поёжился.
Прибавив скорость, лейтенант постарался как можно быстрее выскочить из здания. Идя по широкой дорожке к выходу из больницы, он снова почувствовал на спине пронизывающий взгляд и резко обернулся. Всё тот же паренёк, испуганно вздрогнув, опустился на одно колено. Дрожащими пальцами мальчик старался завязать короткие обтрепавшиеся верёвочки, служившие шнурками. Развернувшись, Ромка быстро преодолел разделяющее их расстояние и присел рядом.
Могу я узнать, как зовут этого агента ноль, ноль, семь?
Джеймс Бонд, растерянно прошептал мальчик.
Я хотел узнать, как тебя зовут и почему ты следишь за мной?
Я не слежу, я только хотел узнать, как там Олег Викторович. Баба Аня сварила ему картошки, огурцов из теплицы собрала. А меня дяденька не пустил.
Понятно. А имя у тебя есть?
Так Андрюшка я. Андрей Налимов. Из Пантелеевки. Работаю я у Олега Викторовича.
Что значит «работаю»? удивлённо поднял брови Роман.
То и значит, работаю в его бюре.
Бюро, автоматически поправил лейтенант.
Ну да, в бюро ритуальных услуг. Олег Викторович, значит, начальник, а я подчинённый. Вы, дядечка, не смотрите, что я щуплый. У меня конституция щуплая, а силы во мне на троих. Я один за пару часов могилу выкопать могу. Гроб нести пока не способен, ростом не вышел, а попу помочь, или с бабами картошку почистить, это я всегда готов.
Лет тебе сколько, подчинённый?
Почти шестнадцать. А какая разница? задиристо вскинул голову Андрей. Другой и в тридцать лет ничего тяжелее ложки поднять не может.
Бардак, раздражённо покачал головой Роман. Полиция-то у вас в селе куда смотрит?
А нам полиция не указ, опустил глаза мальчик. Когда меня отец вожжами хлестал, где была ваша полиция? Когда я ночевал под забором, потому что батя буянил дома так, что войти было страшно? Когда родители запили, и я неделю яйца из-под кур да морковку воровал, где была ваша полиция? Только Олег Викторович за меня заступился.
Ладно, «подчинённый», некогда мне с тобой болтать. Жив-здоров твой Олег Викторович. А ты тут не сиди. Всё равно к нему сейчас не пустят, буркнул Ромка, снова направляясь к воротам больницы.
Спасибо, дядечка, донеслось вслед. Лишь бы здоров был Олег Викторович, а уж мы его в обиду не дадим. Вот уж, правда, посмотришь на таких людей, как Олег Викторович и поверишь в бога. То я его от смерти спас, а как меня рядом не оказалось, так бог ему свидетельницу послал.
Забыв о желании как можно скорее покинуть территорию больницы, Ромка несколько секунд переваривал новую информацию, затем медленно повернулся к мальчику.
Стоп, Андрюха. А вот отсюда поподробнее. Что значит, ты спас от смерти? Его что, не первый раз пытаются убить? И откуда ты знаешь детали преступления?
Так и я о том же, товарищ лейтенант, возбуждённо заблестев глазами, прошептал новый знакомый. Я ещё в тот раз сказал Олегу Викторовичу, в полицию надо идти. Не добили один раз, вернутся и добьют. А он смеётся: «Не говори глупости. Не убийцы они, просто шельмы дворовые. Чтобы убить человека, нужен характер другой». А я ему говорю, характер не брюхо, впереди тебя не бежит. Откуда знать, что у человека на уме.