— Кстати, почему вы не заявили о нем в полицию?
— Откуда вы узнали, что мы не заявили в полицию? — удивился майор.
По выражению вашего лица, — сухо бросил Мейсон.
— Так получилось исключительно из-за того, что моя мать… — замялся майор, — ну понимаете, газетная шумиха и…
— Расскажите об ограблении, — повторил Мейсон. Майор Уиннет говорил медленно, размеренно, тщательно подбирая слова:
— Я очень крепко сплю, мистер Мейсон. Моя жена — чутко. Во вторник ночью меня разбудили ее крики…
— Во сколько? — перебил его адвокат.
— Я взглянул на часы лишь несколько минут спустя. Полагаю, было где-то без четверти час.
— Сколько времени вы уже спали?
— Мы легли около одиннадцати…
— И крепко спали, пока не проснулись от криков вашей жены?
— Но где-то в моем подсознании остались смутные воспоминания о кричащей ласточке…
Мейсон высоко поднял брови.
— Вы, конечно, слышали о знаменитых ласточках миссии Сан-Хуан-Капистрано? — торопливо продолжил майор Уиннет.
Мейсон молча кивнул.
— Эти ласточки гнездятся не только в миссии, — продолжал майор. — И прежде всего известны тем, что строго в определенный день улетают и также строго в определенный день возвращаются. Думаю, время их прилета можно предсказать с точностью до часа. Редкое чувство времени. Как им удается возвращаться…
— И эти ласточки обитают в вашем поместье? — перебил его Мейсон.
— Поверьте, это большое неудобство, — сказал майор Уиннет. — Они лепят свои гнезда из грязи и прикрепляют их к карнизам. Наш садовник сбивает их в процессе строительства, но если какой-то ласточке удается усыпить его бдительность и доделать гнездо, мы его уже не трогаем. Ведь птицы откладывают яйца тотчас же, как гнездо готово.
— Дальше, — нетерпеливо бросил адвокат.
— Так вот. Гнездо той самой ласточки оказалось в очень неудачном месте. Главное здание в Виста-дель-Мар — это большой дом в испанском стиле с черепичной крышей и белыми стенами. Наша спальня расположена на втором этаже, и к ней примыкает выступающий балкон. Там-то птицы и слепили себе гнездо. Поэтому если кто вздумает перелезть через балкон, то неизбежно окажется всего в нескольких сантиметрах от гнезда.
— И грабитель, вы полагаете, перелез через балкон? — уточнил адвокат.
— Именно так. Мы нашли лестницу, приставленную к той стене дома. Когда злоумышленник перелезал через балкон, то потревожил ласточек, а они в таком состоянии особенно крикливы.
— И вы это слышали? — переспросил Мейсон.
— Либо слышал, либо думал, что слышал. Во всяком случае, моя жена не помнит этого, хотя спит очень чутко. Тем не менее вряд ли я ошибаюсь.
— Затем вы снова уснули?
— Очевидно, да. Помню, что слышал протестующие крики ласточек, и, хотя сон был нарушен, полного пробуждения все же не наступило. Я снова куда-то погрузился, и меня вырвали из глубокого сна лишь вопли жены.
— Она увидела грабителя? — нетерпеливо спросил адвокат.
— Ее разбудил шум в комнате. Она увидела, что кто-то стоит у платяного шкафа. Сначала подумала, что это я, и заговорила со мной. Но тут Марсия повернула голову и увидела меня рядом…
— Света было достаточно?
— Да, луна светила довольно ярко.
— Что было дальше?
— Грабитель уловил шум движения… — продолжал рассказ посетитель. — Наверное, скрипнула пружина кровати. Он метнулся к балкону. Жена громко закричала. Я окончательно проснулся, но не сразу понял, что, собственно, происходит. К тому времени он уже скрылся.
— Значит, вы считаете, ласточки кричали потому, что кто-то их растревожил?
— Совершенно верно. Перелезая через балкон, он, очевидно, задел гнездо.
— Когда ваша жена отменила страховку? — спросил Мейсон.
— В понедельник утром.
Адвокат задумчиво покрутил в пальцах свой любимый карандаш.