А я не хочу быть в углу! гордо заявил Гастиэль, сунул кулек в карман и удалился, бросив в дверях: Спасибо.
Фьюриэль закрыла лицо рукой и тихо сказала в пустоту:
Пожалуйста, надьяр.
Фьюриэль подшивала форму. Все вещи ей приходилось подгонять под размер, а это занимало достаточно много времени. Стежки изящной строчкой ложились на ткань, и она в очередной раз подумала о том, что надо было податься в белошвейки. Все спокойнее было бы.
В Содармудской Академии она не стала учиться шитью по телу по массе причин, начиная с совершенно не изящных и утонченных пальцев и ладоней. Глупости, конечно, но над ней посмеивались из-за достаточно широких ладоней и коротковатых пальцев. Никого не интересовало то, что эти пальцы цепкие и ловкие и не так склонны травмироваться, как тонкие и хрупкие пальчики чистокровных лесных.
Девушка откусила нитку и встряхнула хенсай. Вздохнула.
Фьюри, будешь ужинать? спросила матушка, заглянув.
Не хочу, помотала головой та.
Ну, как знаешь.
Девушка отложила шитье и взялась за очередной свиток по ботанике. Она отправила с Панторэлем бумаги в Мирградскую Академию и теперь места себе не находила возьмут, не возьмут?..
Чуть погодя матушка принесла ей поднос с ужином и поставила рядом, улыбаясь. Грустно так улыбаясь. Фьюриэль подняла на нее глаза. Матушка была наполовину северянкой, но была лишена массы проблем со внешностью, которые одолели четвертькровку. Девушка вздохнула.
Что ты вздыхаешь? спросила ее матушка.
Да я вот все думаю, почему я решила сбежать в столицу, девушка задумчиво поскребла подбородок и взяла кусок хлеба с подноса. Потому что я здесь загниваю, как алхимик, или дело в надьяре Гастиэле?
Она окунула хлеб в овощное пюре и, зачерпнув от души, с наслаждением откусила.
На этот вопрос кроме тебя никто не ответит, пожала плечами матушка, присаживаясь рядом с дочерью. Но я не хочу, чтобы ты уезжала.
Я знаю, спокойно ответила девушка, повторив процедуру с хлебом. Но я не могу больше так.
А как бы ты хотела, чтобы было?
Хороший вопрос, матушка.
Гастиэль распекал подмастерьев-недолекарей. Да так громко, что на всю лечебницу было слышно. Все ему было не так и не с той стороны.
Опять листья слишком зеленые? поинтересовалась проходящая мимо Фьюриэль. Гастиэль повернул голову в ее сторону и оборвал ругань на полуслове. Девушка не на шутку испугалась, что он сейчас подавится невысказанной бранью. Тем не менее, он все же сглотнул, гадко улыбнулся и ответил:
Нет, они все сплошь с белыми прожилками!
О, так я вездесуща, оказывается, заметила девушка и пошла дальше, смакуя победу. Гастиэль был зол и неосторожен на язык, частенько доводя сотрудниц лечебницы до слез. Но только не Фьюриэль. Уста четвертькровки были полны первосортного яда, в малых дозах оказывающего лечебное действие.
Фью-ри-эль, прозвенел Ириэль, в очередной раз поймав девушку возле лестницы. Ты не забыла?
Что не забыла? спросила та и тут же опомнилась. Напрочь забыла!
Ландыши-колокольчики, проворчал проходящий мимо Гастиэль, покосившись на парочку.
Завидуете, что Ваши уже отзвенели, надьяр Гастиэль? кинул ему вдогонку Ириэль. Девушка не удержалась и прыснула.
Они просто тяжелы от росы, с бесконечной самовлюбленностью не остался в долгу Гастиэль. Потому что не растрясаю ее на кого попало!
Ириэль рванулся было выяснить отношения не самым безопасным способом, но Фьюриэль его удержала.
Когда плод смоковницы слишком долго висит на ветвях, он превращается в труху, заметила она.
Но Фьюри, это не дело!
Я тоже хочу его укусить временами, пожала плечами та. Но до сих пор этого не сделала.
Покажи мне кого ты вообще укусила?! махнул рукой успокоившийся Ириэль.
Данэля спроси, улыбнулась девушка. Ему чаще всех достается.
Девушка вернулась к себе и сразу погрустнела. Слова Гастиэля на самом деле сильно ее задевали, как бы она ни старалась это скрыть.
Она коснулась пальцами стены и, прикрыв глаза, начала напевать грустную мелодию какой-то старой полузабытой песни
Здания лесных были живым организмом деревом зодчих, благодушно позволявшим в себе обитать. Дерево зодчих откликалось на вибрации голоса и изменяло форму, оно питалось мелодиями, как солнечным светом.