Тачанка ныне весьма хороша, ваше величество.
Желаешь служить в моем штабе?
Желаю, ваше величество! ответил Лабунский, не веря своему счастью. Сразу в штаб!
Но мне тебя надобно в деле проверить, полковник. Может чего дельного и присоветуешь. Идем со мной! И ты с нами Хотиненко. И ты Сидорка!
«Царь» увел их в небольшую комнату, подалее от зала, где было много лишних ушей.
Сидайте, атаманы! Вокруг стола. Гутарить будем!
Все сели в кресла.
Неделю тому мои тачанки остановили красных у брода у села Опошня. Цельный эскадрон их сунулся к нам. Харчами разжиться хотели. Сидорка был в том бою и знает, как все было.
Сидорка сказал:
Дак еще у батьки Махно я тот прием подсмотрел. Правда, тачанок у батьки больше нашего. Выставил я значит, супротив их эскадрона нашу сотню, а позади пять тачанок поставил. Наши казачки сразу назад повернули. Красные стало за ними поскакали и нарвались на наши пулеметы. Ох и покосили мы их!
Во как! Отучили мы красных к нам ходить! Но я сегодня получил весть с той стороны! Гордиенко показал рукой на стену.
Никто не понял, о чем «монарх» говорит.
Ты про что, твое величество? спросил Сидорка.
Говори яснее, атаман! настаивал Хотиненко.
Гонец к моей особе явился со стороны большевиков. Дали им один раз, так они миром дело решили сделать.
Миром? спросил Хотиненко. Это как же?
Они предлагают помощь оружием и боеприпасами. Дают десять пулеметов «Максим», и пять полевых пушек. И людей предлагают! Знающих в артиллерии людей.
Большевики? скривился Хотиненко. Дак они нашего брата крестьянина обирали до нитки! Нет им веры никакой.
«Царь» усмехнулся и сказал:
То когда было. Ныне мы сила и большевики предлагают союз. И подумал я, а чего не договориться с ними? Пусть наше царство с соседними державами в дружбе живет! Что скажешь, полковник?
Гордиенко внимательно посмотрел на Лабунского.
То, что дают большевики оружие и снаряды это хорошо. Но если они дают это искренне. Насколько мне известно, любят они использовать одних своих врагов против других.
И я про то! поддержал его атаман Хотиненко. Разве можно им верить? Они, пока бегут от Деникина, тебе, атаман, луну с неба обещать готовы! А, поди, потом получи с них должок?
Ты сам Хотиненко, с послом говорить станешь. От моего имени. Тебе верю! Но просто так не отказывай. Дружбу меж нами пока рушить не след. Обещай им, чего они хотят. Обещай все! И офицера с собой возьми! Я более с ней говорить не стану.
С ней, батька? удивился Хотиненко.
Дак бабу большевики прислали.
Бабу?
Она гутарит, что она комиссар ихний. Ты во всем разберись, Хотиненко. Потом мне про все доложишь
***
Лабунский сидел за столом в штабе рядом с Сидоркой.
Ты служил у Махно? спросил он.
С полгода был у батьки в отряде. Вот на мне мундир немецкого гусара, которых батька почти полк намолотил.
А чего ушел от Махно?
Дак я здешний и из села Глинское. Как прознал, что у нас свой атаман, так и подался сюда. Батька меня сразу приблизил. Я у Махно на пулемете в тачанке сидел.
Двери распахнулись. Вошли атаман Хотиненко вместе с женщиной в кожаной куртке.
Здравствуйте, товарищи!
Лабунский вздрогнул от этого голоса. Перед ним была Анна Губельман! В последний раз они виделись осенью 1918 года в Екатеринодаре.
Петр? удивилась она, увидев Лабунского.
Хотиненко и Сидорка переглянулись. Хотиненко увидел испуг на лице Лабунского и слышал возглас Губельман.
А вы знакомцы? спросил атаман. Тебе, голубка, знаком этот полковник? Откуда у комиссарши такие знакомства?
Полковник? удивилась Анна.
Лабунский взглядом попросил её молчать. Пока она выдала лишь его имя. Он называл здесь только свою фамилию и звание. Его инкогнито раскрыто ещё не было.
Хотиненко с подозрением посмотрел на Лабунского:
Знаешь кто она?
Встречались в Петербурге до войны. В 1913 году. Много лет назад.
А ты что скажешь? спросил Хотиненко Анну.
Я была тогда гимназисткой, а он служил в гвардии императора. Встречались.
Хорошо, коли так. С 13-го года много воды утекло. Другая жизнь тогда была. А фамилию его скажи мне, голубка.
Фамилию?
Али запамятовала?
Я не знаю его фамилии. Знаю только имя. Петр.
А ты знаешь? Хотиненко повернулся к Лабунскому.
Тоже только имя! Анна.