— Инесса отправится со мной?
Граф отрицательно покачал головой.
— Но почему, отец? — вспыхнул юноша. — Путешествие же не опасно. Иначе, почему отправляется принцесса Гермонда?
— Она уже не принцесса, — поправил граф.
— Все равно, она не перестала быть женщиной, которую нужно оберегать от опасностей. И если вы согласились на ее участие в походе, я так понимаю, ей, как и другим, никаких опасностей не грозит.
— Опасность грозит мне, сынок. И я не хочу, чтобы в эти дни, что-то мешало нашему общению…
— Отец…
— Разлука лишь укрепляет любовь, — улыбнулся сыну граф. — Если же ваши чувства за столь непродолжительный срок остынут — то и говорить-то не о чем.
Сын бросил быстрый взгляд на постель с бесчувственной девушкой. Подумать он мог все, что угодно…
— Я понял вас, отец, — покорно согласился Блекгарт.
Графу захотелось сказать что-то теплое сыну.
— Если мы вернемся из этого похода, то отпразднуем вашу свадьбу в столице Арситании, сам король Асидор благословит вас. Сынок, я потому не хочу брать твою возлюбленную, что хотя ей не будет ничего угрожать, через смертельные опасности придется пройти тебе. Ты готов?
— Да, отец, я готов защитить честь нашего славного рода и, если потребуется, погибнуть!
— Потребуется выжить, — жестко сказал граф. — А теперь — иди, сынок, к своей славной Инессе. Мне надо побыть одному.
Блекгарт направился к дверям, не удержался и бросил быстрый взгляд в сторону лежащей на графской кровати девушки. Это, конечно, не ускользнуло от отцовского взгляда. Он усмехнулся и встал у дверей, дожидаясь слугу с кувшином вина.
Он успел опорожнить кувшин на четверть когда девушка вздохнула. Она села на постели и быстро огляделась. Посмотрела на разорванный ворот платья и быстро запахнула его.
— Что со мной было? — спросила она.
— Потеряла сознание, — отвернулся от окна граф. Он-то прекрасно знал, что она ничего не помнит. — Наверно, тебе солнцем напекло…
— Но сегодня не жарко.
— Ты упала без чувств, не я, — пожал плечами Роберт. — Я тебя не звал, ты пыталась объясниться мне в своих бурных чувствах.
Он чуть не закусил губу. Ирония сейчас неуместна. Ему нельзя теперь потерять эту девушку — ниточку, незримо связывающую его с орденом, имени не имеющим.
— Простите, граф Роберт, — ее щеки покраснели, что составило резкий контраст с белой кожей лица шеи и рук, и что делало, надо признать, ее еще более симпатичной.
— Ничего, не извиняйся.
— Я… — она хотела что-то сказать, но слова будто застряли в горле.
— Извини, но у меня много дел… — Граф знал, как вести себя с прекрасным полом — будь к ним как можно равнодушнее, чтобы не пришлось потом уговаривать, стоя на коленях.
— Вы возьмете меня с собой, граф? Я без вас не могу жить.
— Да, — сказал он после томительной для нее паузы. — Возьму. Только…
— Только что? — обрадовавшись, она вновь затаила дыхание.
— Только постриги волосы и надень мужскую одежду. Я не хочу никаких пересудов.
Будешь моим оруженосцем.
— Хорошо, граф, я сделаю для вас все, что прикажете, я буду распоследней служанкой, кем угодно! Только я должна быть рядом с вами, все время видеть вас.
Вы — новый Царь Мира…
— И еще… У тебя деньги на одежду есть есть? На, — граф протянул ей несколько монет. — Ты где жила эти дни, в хижине Чевара? Если не забудешь, свали в мешок его чародейский хлам, принеси мне… Я поразбираю эти безделухи за время долгого и скучного путешествия. — Сказал он это совершенно равнодушным тоном и вдруг поймал себя на мысли, что сейчас, после разговора с Блистательным Экспертом, ему действительно стало это глубоко безразлично.
— Хорошо, господин, я сделаю все, что вы…
— И не называй меня господином. До завтра.
Граф быстро допил кубок, поставил его на стол и, не оглядываясь, вышел из комнаты.