Среди них, просветителей науки это разведенные, брошенные мужьями, оставались с детьми, которые в свою очередь получали образование в школахинтернатах, потому что у матери не оставалось свободного времени на воспитание собственного ребенка.
Мужчина, луч света в темном царстве, был, как правило, физруком, он даже не знал, что вокруг него, точнее его штанов, так много интриг, столько ненависти друг к дружке среди представительниц прекрасного пола.
Директора, тоже дамы, старались не пускать мужчину в школу, исключая физрука, дабы не будоражить голодных, несчастных, но невероятно гордых дам.
Дошло до того, что мужчина подозревался в неполноценности, если он рвался в школу. Мужчинапреподаватель в школе это нетипично, это не мужская профессия.
Я, когда искал работу, обошел огромное количество школ в разных районах Москвы. Директора ко мне приглядывались, как чемуто необычному, а потом задавали вопросы, что побудило меня идти в школу преподавателем русского языка и литературы? Если я окончил филологический факультет университета, значит я, либо прозаик, либо поэт и должен работать по крайней мере в редакции какойнибудь газеты, но никак не в школе.
Если это не помогало, директор мне устраивала экзамен по русскому языку. Такой экзамен я обычно выдерживал взамен на обещание, что вопрос о зачислении на работу будет рассмотрен в течение двух недель и по истечение этого срока я могу позвонить по такомуто телефону, а на самом деле это был скрытый отказ.
Половая диспропорция, а точнее полное отсутствие мужчин в средней московской школе негативно влияла не только на воспитание, но и на широту познания мира любого школьника, в особенности мальчиков. Грызня не на жизнь, а насмерть одиноких дам, живущих на скудную учительскую зарплату и содержащих ребенка, а то и двух без отца при отсутствии мужской ласки и страдая от неудовлетворенности, предназначенной самой природой, все это не способствовало профессионализму преподавателя. В результате выходило так, что, скажем, закон Ома, выведенный сто лет назад и представленный в школьном учебнике, изучался как марксистский постулат, без учета современных достижений в физике и других наук: женщины от этого были далеки, как от спутника, опоясывающего кругами земную орбиту.
От кого зависел набор учителей в среднюю школу? От директора, конечно и еще от инструктора райкома партии. Но кто был директором в средней школе? Женщина, конечно. Она боялась мужчин как огня, дабы в школе спокойная жизнь не нарушилась. Кто назначал директора в школу? Райком партии и главк по народному образованию Москвы. Но и там, и там были прелестные дамы, от которых зависело, кто будет директором той или иной школы. К тому же, мужики не рвались в школу по той простой причине, что в школе они могли рассчитывать на мизерную зарплату, равную зарплате дворника.
Вдобавок ко всем прелестям школьного образования следует добавить социалистическую нищету в школьном образовании. Это отсутствие нормальных наглядных пособий, технических средств и особенно мебели. Плохо сваренные железные тонкие ножки, прикрытые куском фанеры, прикрепленной шурупами быстро, портились под вертлявыми учениками, полностью выходили из строя, а парты, изрезанные тонюсенькими ножиками из чего угодно, разрисованные химическими карандашами вот печальный вид любого кабинета московской школы.
В ПТУ была несколько другая картина. ПТУ выросли или вылупились из ремесленных училищ, ФЗУ (школа фабрично заводского обучения) и только в 1959 году ФЗУ было переименовано в ПТУ (профессиональнотехнические училища). Здесь работали в основном мужчины. В отличие от школы, ПТУ находилось на полном государственном обеспечении. Это бесплатное питание, обмундирование, жилье для иногородних в системе Главмосстроя, который так же обеспечивал лимитную прописку в Москве, и небольшая оплата за производственную практику. Преподаватели в ПТУ обеспечивались обедом за сугубо символическую цену, но можно было позавтракать и поужинать за те же четыре рубля в месяц. Это была малозаметная, но существенная компенсация все той же скудной зарплаты преподавателя или мастера производственного обучения, хотя и мастер и преподаватель получали материальную помощь, премию по кварталам и многие другие привилегии, как, скажем, бесплатные путевки от базового предприятия в санатории и дома отдыха.