Но тогда им об этом не думалось, и они радовались военному обмундированию как не доигравшие в детстве в «войнушку» и ощущали себя взрослыми солдатами.
Пришел взглянуть на пополнение и сам начальник ракетной базы полковник Масляков, будучи однофамильцем популярного телеведущего. Он также смахивал на него и внешне, имея круглое, добродушное лицо. Выслушав уставное обращение Мюллера, он спросил:
Эксцессов никаких?
На это прапорщик ответил, указывая на Егора и курносого паренька:
Да вот, крестоносцы у нас появились. Крестов поначипили, едрить их растудыть! Я им, сымайте, говорю, не положено, едрить. А они уперлись, не хочут, растудыть.
Фамилия? спросил Масляков, строго глядя на Егора.
Рядовой Бедюкин, ответил наш герой, покрываясь холодным потом.
Ты, что же, верующий? почему то ласково спросил полковник.
Так точно! ответил Егор, и зачем то добавил, православный.
Курносый паренек тем временем стоял рядом, боясь пошевельнуться. Полковник Масляков смотрел на них добродушно, улыбаясь.
Нехай носят крестики, сказал он, уставом это не запрещено. Времена гонений прошли. Я и сам куличи на Пасху в церковь носил. Лишь бы совесть за крестами была. Ясно?
Егор и курносый паренек ответили хором:
Так точно!
А что, обращаясь к Егору, спросил полковник,
ваша религия не запрещает брать в руки оружие?
Никак нет! сказал Егор, мы же не баптисты какие то. Церковь православная всегда благословляла защищать отечество с оружием в руках.
Прапорщик Мюллер, чувствуя себя оплеванным, поспешил блеснуть эрудицией и вмешался:
А как же заповедь «Не убий»?
Так то про личных врагов сказано, ответил Егор и добавил, Люби врагов своих, ненавидь врагов Христа и бей врагов Отечества. Так кажется, говорил Святитель Филарет Московский.
Вот видите, товарищ прапорщик, усмехнулся полковник, рядовые нам уже слово Божие проповедуют. Скоро и мы с тобой молиться начнем.
Да я уж им помолюсь, едрить растудыть, со злостью ответил Мюллер.
Ну, это ты зря, полковник Масляков усмехнулся, Как еще в Писании сказано, он повернулся к Егору и сам же продолжил, Нет большей любви, чем если кто душу свою положит за други своя. Это ведь тоже про нас, про солдат, защитников отечества.
Полковник улыбался:
Так что нехай себе крестики носят. На здоровье. С Богом!
Есть! произнес прапорщик, пораженный до мозга костей такими познаниями своего начальника в Священном Писании.
Честно говоря, и Егор, и курносый паренек и все, кто слышал этот разговор, были удивлены. Никто не ожидал от полковника таких слов. И хотя тот произносил их с некоторой долей иронии, все же Егору хотелось верить в искренность этого человека, в то, что он не лицемерит, желая помощи Божией своим новобранцам.
И начались армейские будни. Не буду подробно их описывать, так как не ставлю себе целью описывать солдатский быт. Те, кто был в армии, сами все видели и знают, ну а те, кто там не был, все равно не поймут. Речь о другом.
Егор Бедюкин и курносый обладатель второго крестика познакомились. Паренька звали Витек. Он радовался прошедшей встрече с полковником Масляковым и восторженно говорил Егору:
Ну, теперь у нас вон какой покровитель солидный! Ни кто нас не тронет теперь!
Однако он жестоко ошибался. Уже в первую казарменную ночь новобранцы узнали новые армейские законы законы казармы, которые несколько расходились с требованиями устава. Всех их молодых распределили среди старослужащих «дедов» и «дембелей», чтобы знали, у кого быть на посылках, некое подобие рабства. Непокорных наказывали довольно жестоко, внушая, что это необходимо. Мол, и вы такими будете, когда до «дедов» дослужитесь. И, действительно, нынешние «духи» в последствии меняли «дембелей» и, забывая, что сами были «духами» начинали издеваться над новым пополнением. А те, в свою очередь, над следующим и так далее и так далее, образуя замкнутый круг, иногда негласно одобряемый и офицерами, которые частенько делали вид, что ничего не происходит, считая, что таким образом поддерживается порядок. А сами сваливали свои обязанности по воспитанию молодежи на старослужащих солдат. Последние, пользуясь абсолютной безнаказанностью, глумились над «духами», «салабонами», «шнурками», «скворцами», «свистками» и прочими бойцами, всячески их унижая. Справедливости ради, надо отметить, что было здесь множество честных офицеров, исполняющих долг и борющихся с этими беззакониями. Но полностью искоренить этот «неуставняк» никому не удавалось.