Рис.7. Крытый и открытый корты (Lee Jeux de paume) в Фонтенбло.Гравюра А. Франчини, 1614 г.
Похожий вид на королевский дворец в Сен-Жермен-ан-Лей, сделанный М. Азиниусом (M.Asinius) по рисунку А. Франчини, 1614 год, показывает теннисный корт (рис.8), странное нормандское здание, очень короткое по пропорциям и с высокой скатной крышей. Именно из этого дворца, что Людовик XIII написал письмо кардиналу де Ришелье, датированное 4 мая, 1637 г.84, в котором он говорит, что его paumier не может получить заработной платы или компенсации расходов: «Бедный ла Ланд (Ia Lande), которого я показывал Вам в саду еще не получил никакой выгоды ни от своего путешествия [переезда] ни от того, что я ему заплатил». 11 декабря 1640 года он снова пишет из дворца85: « Я не разговаривал с маркизoм Сен Маром (Cinq-Mars) [конюший короля, приставленный к нему кардиналом Ришелье] с последних пяти вечера, который, не сказал мне ни единого слова, кроме тех, которое были сказаны во время игры в la paume, а затем расстался с ним как можно скорее, он настолько высокомерен, что уже нет возможности мучиться»
Рис. 8. Теннисный корт в королевском дворце в Сен-Жермене.Гравюра М. Азиниуса по рисунку А. Франчини, 1614 г.
Этот интересный отрывок придает отношениям Сен Мара с кардиналом и королем совершенно иной характер, нежели тот, который обычно считался исторически правдой. В приписке король добавляет: «Si le Grand va a Ruel et quil vous parle de moy gardes moy vne oreille», т. е. будьте осторожны, повторяйте мне каждое слово, которое он говорит! в это же время великий французский художник Жак Калло (Jacques Callot) сделал гравюру, вызвавшую много споров, в которые нам нет нужды вдаваться. Достаточно сказать, что гравюра датирована 1616 годом и что сомнительно, чтобы Калло выполнил ее в столь ранний срок; она относится, вероятно, ко времени двадцатью или тридцатью годами позже. Сюжет называется «Чудо святого Мансуи» (Le Miracle de Saint Mansuy), и в нем появляется Жан Порселе (Jean Porcelet), епископ Туля (Toul) на Мозеле, изображающий Святого, а за ним следует принц, сопровождаемый своими придворными. Место действия находится на берегу реки, в отдалении виден остров Сен-Мишель. Святой возвращает к жизни сына принца, который был убит ударом теннисного мяча. Рядом с мальчиком лежит мяч, а у его ног-ракетка. Его поддерживает слуга, который поднимает его за плечи. В средней части картины изображения проходящих турниров и других игр. Примечательно, что ракетка нанизана по диагонали, как на плане корта в Лувре, выполненном Скаино в 1555 году (рис. 8). Здесь, вероятно, играли на открытом воздухе.
Один из многих примеров использования кортов для театральных и подобных представлений, упоминается Талеманом де Рео (Tallemant des Réaux) [французский писатель XVII в., известный своим сборником коротких биографий Historiette], когда на сцене в Jeu de paume игралась пьеса, по сюжету которой Жан ле Камю (Jean le Camus), ставший впоследствии Maitre des Requétes [Мастер ходатайств- в Средневековой Франции, а также в некоторых других странах Европы-титул, дающий высокие судебные и административные функции], будучи мальчиком едва избежал смерти от когтей льва86.
В 1682 году Ш. Гюльпо (C.Hulpeau) опубликовал (Paris, 12mo.) книгу под названием Le Jeu Royal de la Paume, содержащую первый набор правил игры, которые, существуют до нынешнего дня, что более полно отмечено в следующей главе. Репродукция грубой гравюры его работы, использована как фронтиспис настоящей книги.
В мае 1641 года в Париже была напечатана любопытная брошюра, под названием «Песнь о игре в мяч, войне, победе, мире и других событиях» (Carmen de Lvdo Pilæ Reticvlo, Belo comparato, victoria & pace perpetua inde-ventura) которая, как кажется автору, никогда еще не была описана. Автор, некто Фрисар (Friseart), начинает свое описания с подхалимского двухстраничного обращения к кардиналу Ришелье, в котором он объясняет, что намерен провести параллель. в своем стихотворении, между игрой в теннис и войной, развязанной двумя великими королями Франции и Испании, в которой, после многих перерывов и продлений военных действий, самый христианский король Людовик XII, вышел победителем, и предписал условия мира католическому королю Филиппу IV, своему побежденному противнику. Фрисар также сообщает нам в этом предисловии, что он был тогда «самым старым из ныне живущих теннисистов, и, если его тщеславие не обмануло его, то и самым уравновешенным».