А ну-ка, руки прочь! Сэр! Я не потерплю такого!
Нате вам! Оказывается, он не потерпит! Гордый какой! вздёрнул он усишки, и я увидел, как между его пухлыми губами блеснули кровожадные белые клыки, Так вы говорите, не потерпите?
Не строй из себя дурака! нагло процедил я, На что ты рассчитываешь? Во мне двести футов одних мышц! Я крепок, как железный штырь! Я каждую субботу сражаюсь в рэгби за ирландскую сборную! Тебе со мной не тя
В ту же секунду он, как зверь, ринулся на меня. По счастью, я успел отворить дверь в кабинет, иначе она была бы превращена в щепу. Как смерчь, мы прокатились по коридору, увлекая за собой стулья и столы. Я отплёвывался от профессорской бороды, которая лезла в рот, мы схватились в объятиях не на щутку, наши тела попирали друг друга, а стул то и дело поднимался и опускался то в руке одного, то в руке другого бойца. Заботливый Остин забежал вперёд и предупредительно распахнул входную дверь. Мы кувырком скатились по входной лестнице. По пути я припомнил, что примерно такое шоу я уже некогда видел в исполнении братьев Мэк, это было в мюзик-холле, и там братья. скорее всего, репетировали целый месяц, чтобы обойтись без излишнего членовредительства. Грохнувшись о последнюю ступеньку, злополучный стул рассыпался на куски, а мы благополучно сверзлись в глубокую водосточную канаву. Профессор шустро оказался на ножках, пытаясь отдышаться от астматического кашля.
Вам довольно? визгнул он, задыхаясь и схватившись за грудь.
Хулиганьё! выплюнул я первую кровь и едва умудряясь подняться с земли.
Все предполсылки были для того, чтобы продолжить баталию, и было видно, что бойцовый дух продолжает снедать профессора, но сама судьба сделала всё для прекращения этой дурацкой схватки. Вдруг за нашими спинами вырос полисмен с большим блокнотом в руках.
Что вы творите? У вас совесть есть? цыкнул он, обращаясь к обоим.
Это были единственные здравые слова, какие мне пришлось услышать в Энмор-Парке, Тэк-с, продолжил допытываться блюститель, избрав меня жертвой вопросов, Что всё это значит?
Он первый напал на меня! сказал я.
Скажите, это правда, вы напали первый?
Профессор Челленджер, как взъерошенный бык, жарко дышал в ответ.
Кажется, я вспомнил вас! сказал полицейский, Это уже не первый случай, сказал он, строго закачав шлемом, Незадолго до этого, ведь у вас были подобные проблемы, не так ли? У юноши синяк под глазом! Сударь! Вы, сэр, готовы предьявить ему официальное обвинение?
Как ни странно, я неожиданно для себя сменил гнев на милость.
Отнюдь не готов! Не предъявляю!
Нет? По какой причине? удивился полисмен, разглядывая мою изрядно помятую физиономию.
Я сам во многом виноват! Я сам напросился к нему в гости, а он честно предупреждал меня о своих странностях!
Блокнот полисмена захлопнулся.
Предупреждаю вас обоих! Подобные безобразия недопустимы! вздёрнул нос блюститель, Ладно, хорошо! Осади на плитуар! Всем разойтись!
Эти рекомендации уже относились не к нам, а к мальчику из мясной лавки, который смотрел на нас с широко разинутым ртом и зелёной соплёй из носа, и двум- трём праздным зевакам, которые крутились вокруг нас, с удовольствием наблюдая за ходом сражения. Потом полисмен важно прошествовал по мостовой, тесня своей тушей новую паству. Профессор глянул искоса на меня и в его зрачке блеснула юмористическая искорка.
Ну, что ж, раз уж наш диспут не завершён, прошу к столу!
Хотя я и мог опасаться, что приглашение к такому столу могло оказаться приглашением Синей Бороды или графа Дракулы и не так хорошо кончиться, как заявлено, я покорно проследовал вслед за ним в дом. Предупредительный, как лакированный деревянный гриф, лакей Остин, механическим движением захлопнул за нами дверь.
Глава IV
Величайшее открытие в мире!
Едва дверь захлопнулась за нами, как из столовой выскочила разъярённая и всклокоченная миссис Челленджер. Эта миниатюрная женщина, похожая теперь на тигрицу, была просто вне себя от ярости. Она прыгала перед своим смущённым мужем, как всклокоченная квочка, дорвавшаяся до бойцового бульдога. По всей видимости, она не избегла страшной участи наблюдать за перепетиями нашего Ватерлоо, но не заметила меня, теперь скромно стоящего в сторонке.
Джорджи! Что за изувеские игрища? вопила она, Ты сделал этого доброго юношу инвалидом!