Покончив с бритьем, он аккуратно подровнял ножницами волосы на висках. Затем достал из портфеля флакон одеколона подарок Илги при их последней встрече, и лист бумаги с замысловатым рисунком. От души сбрызнув себя «Тройным», Павел тщательно размазал жидкость по щекам и шее. Давно не бритую кожу приятно защипало, и он с удовольствием похлопал покрасневшее лицо.
Гавзов прошел в коридор, где висело большое зеркало. То, а вернее кого он увидел в нем, его порадовало. В смотревшем на него мужчине признать его было почти невозможно. Затрапезный вид хозяйской одежонки, которую он себе подобрал из Миколиных запасов, конечно же, не подходил к его новому обличью. Однако и в этом Павел увидел определенное преимущество. Отметив для себя, что такое несоответствие еще больше отдаляет его от образа Федора Ляпина, он одобрительно кивнул, и вернулся в комнату.
Подойдя к столу, взглянул на лист бумаги и невольно улыбнулся. На создании карты настояла Илга. Она же со слов Павла и нарисовала. Чертеж получился хорошим и очень точно отображал местность вокруг Вандышевского озера. И Ачем вместился и река Нижняя Тойга. Конечно же, схема ему была не очень нужна, он и без нее знал места, где вырос. Однако, план поиска золота, готовила Илга, а потому возражать что-то против ее замысла и рисунка Павел не хотел. Глядя на причудливые линии озера, на точки-дорожки и не заметил, как память унесла его к событиям годичной давности.
Спустя какое-то время он отошел от воспоминаний. Не спеша походил по дому, рассматривая Миколино хозяйство и заглядывая во все возможные углы и ящики. Заметив на кухне в углу гору немытой посуды, включил примус и поставил греться чайник с водой. Спустя час все кастрюли, миски и ложки были перемыты и аккуратно разложены на столе сушиться. Не зная, чем еще заняться в ожидании Дымова, он прилег на диван и задремал, проспав до самого вечера.
Там одежда тебе. Думаю, подойдет, померь. Вот деньги поменял на мелкие бумажки, Микола достал из кармана штанов пачку ассигнаций. Да, и удостоверение с пропиской, он суетливо хлопнул себя по нагрудным карманам, вытащил книжку из одного из них и протянул Гавзову.
И только после этого Дымов обратил внимание на нервничавшего приятеля.
Ого! Тебя и не узнать. Знатно побрился. В костюме, что я принес, будешь как наше исполкомовское начальство. Ботинки не стал покупать. У тебя свои намного лучше. Или у меня подберем: от прошлого хозяина несколько пар новых остались.
Павел слушал Дымова, все больше убеждаясь, что что-то произошло.
Ты какой-то не такой, заметил он, разворачивая сверток с одеждой. Что-то не так?
Тут вот какая история приключилась, Микола опустился на стоящую у стены скамью. Вашего мужичка вчера зарезали. Насмерть.
Кого, кого? переспросил Гавзов. Какого нашего? Говори яснее.
С твоей деревни. С Ачема вашего.
Тьфу ты, облегченно вздохнул Павел. Мало ли кого убивают. А мне-то чего?
Чего, чего? Микола покачал головой. А то, что люди видели, как он николаевский червонец показывал на рынке. И вроде как не одна монета у него была.
Гавзов отложил костюм и уставился на Дымова.
Фамилия, какая у убитого, известно?
Ретьяков. Трифон. По-батюшке Порфирьевич. Сорока двух полных лет
Тришка? Ретьяков? удивился Гавзов. Он-то тут откуда? Тришка в городе и с золотом? Не может быть!
Микола покосился на приятеля.
Он, к твоему сведению, помощником при вашем милиционере состоит состоял. Конюхова Григория знаешь такого?
Гришку? Знаю, как не знать. Мы же погодки с ним.
Погодки, не без иронии проговорил Микола. Он старший милиционер вашего Ачема! А ты погодки, говоришь.
Ого! Ну, дела!
Микола усмехнулся.
Вот, тебе и ого, передразнил он приятеля. И Конюхов тоже тут был. Правда, не в нашем отделении. Его в другом допрашивали. Не знаю почему. И бабенку, что с ними приезжала, тоже там допрашивали. Они вчера в город втроем пароходом приехали. Милиционеры и женщина молодая с ними. Как раз в тоже время, что и ты. Странно все как-то, не находишь? Вот из-за вашего Трифона вместо отдыха после дежурства весь день в отделении протолкался, устало проговорил Дымов.
Ты сказал о червонцах.
Да, да. Старик местный видел и показания дал. Все-таки червонцы такие у деревенского мужика не шутка. Да и бабы, что на треске сидят, тоже говорят, видели, как мужик ваш монетами тряс. Он хотел их на бумажные деньги поменять.