А ты ее видел? спросил старичок, сморкаясь в серый застиранный платок. Видел ли «Аврору»?
А к-как не видел! П-прошлым августом вот т-тут же возле Соборной п-п-ристани и стояла! горделиво воскликнул худощавый.
Правильнее у Октябрьской пристани, поправил парня очкастый еврей, будто нарочно подбирая слова со своей любимой буквой р.
Ну, то с-сейчас кабыть Октябрьская, а тогда Соборной была, не уступал заика.
У Октябрьской, не уступая, настойчиво повторил очкастый.
А как бы было к-красиво, коли ее бы, к примеру «К-красной» назвали, мечтательно заметил худощавый, не обращая внимание на очкарика.
Тебя, милок, как зовут то? поинтересовался старик, разглядывая пароход.
Леонид Моисеевич Шиловский, бойко ответил толстячок, слегка приподнимая рукой свои очки.
Да, не тебя, отмахнулся обладатель необычной для этих мест тюбетейки. Я у него вот спрашиваю, он ткнул парня кривым пальцем.
С-савелий, отозвался худощавый, и покосившись на коротконогого еврея, добавил:
П-петрович. С-савелий П-петрович Кокин. А т-т-ты кто? Т-т-тебя к-как з-зовут?
Демьян Пантелеевич Кривошеин, старик ловко выпрямился и кивнул головой в приветствии. Если что ты, Савелий Петрович, тут и видел, то никак не «Аврору». Тут тогда «Комсомолец» был. «Ком-со-мо-лец». А «Аврора» на Экономии14 стояла. Ей тут мелко, не пройти. Они вместе прошлый год в Архангельск приходили. Не путай.
Слева совсем рядом раздался протяжный гудок идущего вниз по реке другого парохода.
Наш родимый к пристани п-поворачивает. «Г-гоголь», как бы не п-п-помешали д-друг д-дружке, Савелий внимательно вглядывался в сторону начинающего разворот перед пристанью судна.
Вы меня извините, товарищ Кокин, но какой это «Гоголь»? То «Желябов»! С Котласа пришел. Они очень похожи. Только названием и отличаются. У «Желябова» на правом борту заплата. Отсюда не увидишь. С того борта она. От союзничков15 снаряд прилетел еще в девятнадцатом, со знанием дела проговорил Леонид Моисеевич.
И все-то ты знаешь, язвительно заметил Кривошеин.
Посмотрите, сколько народу на палубах. Деревенских опять понаехало Просто тьма, не обращая внимания на замечание старика, продолжил Шиловский.
Вот-вот, с-столько народу, обеспокоенно проговорил Савелий.
За «иностранца» не думай. Не помешает ему «Желябов». Этот, еврей указал на приближающее иностранное судно. Он на рейде встанет.
Они бы возможно рассуждали еще долго, если бы в разговор не вмешалась единственная среди собравшихся на пристани женщина.
Ну, раз пароход иностранный, тогда точно не пристанет. Конечно же, на рейде встанет. Нечего и ждать. Не увидеть красоту заморскую. Зря тут ждем, разочарованно проговорила она.
Жаль, к-конечно, согласился Кокин.
Пойду хоть на наш пароходик посмотрю, чувствовалось, что женщина потеряла интерес к происходящему. Тоска, нечего тут делать и ждать, она быстро зашагала в сторону причалившего «Желябова».
Следом за ней из толпы собравшихся зевак к пристани поспешили еще несколько человек. Глазеть на сходящих по трапу мужиков с мешками и баб с корзинами, вероятно, им было интереснее, чем ждать иностранцев.
А мы и не ждем! крикнул в след уходящим очкарик. Дождались уже. Сейчас шлюпки скинут и к нам.
Тем временем заморский пароход, не дойдя до причала сотню метров, сбавил ход и поплыл по инерции. Когда позади кормы пенная круговерть постепенно растворилась в речной глади, тут же с грохотом в воду упал носовой якорь. С капитанского мостика раздались громкие крики на незнакомом языке и фигурки матросов оживились на палубе. Спустя мгновенье послышался скрежет корабельных лебедок и две шлюпки устремились вниз. Издали удерживающие их тросы были невидимы и, казалось, лодки спускались на воду сами по себе.
От оставшихся зевак отделился молодой парень в черно-белой в полоску футболке и, сплюнув себе под ноги, устремился следом за женщиной. Спустя минуту разошлись и остальные. Вскоре на причале остался стоять лишь обладатель тюбетейки, да все та же четверка милиционеров. Было видно, что сами иностранцы старика интересовали явно больше, чем их корабль.
Смотрите, морячки уже в шлюпки садятся, а комиссии с губисполкома что-то все нет, произнес смуглый не высокого роста милиционер лет сорока пяти с нелепым, похожим на небольшую картошку, носом.