Меня вы тут брали трижды, и я на это охотно шла, но о деньгах вы говорили тогда иначе. Стоило мне сказать вам о долге, как вы помещали меня под себя и мысли мои переключали добивались отсрочки. Но затем-то выплачивали! А сейчас, по-видимому, не собираетесь! Я их честно заработала, а вы мне беззастенчиво заявляете, что дулю мне, а не деньги кинуть тренера по дзюдо вы бы и не подумали! За ваш кидок он вас не на татами он бы с крыши спорткомплекса вас кинул! Обманывать его вы бы побоялись
Я и вас не обману, промолвил Желтков.
Вы мне заплатите?
Изыщу и рассчитаюсь.
А турнир в Бирмингеме? спросила Маргарита. Вам Паша про него рассказывал?
На Бирмингем мне не нацедить у меня же не струя лупит! Деньги у меня трудовые приходящие тяжело и по-малу. Жизнь я не взнуздал верхом на женщинах бываю, но если женщин вычесть, я, Маргарита Семеновна, ковыляю в пешем строю.
ЗА ЗАБОРОМ, пунктом охраны и шлагбаумом, во дворе офисного здания, встав в ряд, в дорогих костюмах принужденно стоят Олег Аринин и трое его сослуживцев: дородный Сергей Малетин, непривлекательный Николай Тарцев, кичливый Петр Петрович Краюшкин.
Назначь нам в директора не Бомбольцева, а Краюшкина, сказал Петр Петрович, он бы вас сюда не поставил.
Краюшкина Петра Петровича? спросил Тарцев.
Я говорю о нем, кивнул Краюшкин.
Говорить о себе в третьем лице, сказал Тарцев, это, Петр Петрович, претенциозно. С короной на голове еще бы ничего, но вы железо на голове не носите. И при этом так выражаетесь.
Утонченно? осведомился Краюшкин.
Сказанное вами походило на идиотизм, промолвил Тарцев.
Со мной ты слов не подбираешь, проворчал Краюшкин. А нашему директору Бомбольцеву ты бы на его придурь столь явственно указал? Когда он с полковником Яшиным перед нами покажется, что нам приказано сделать?
Выстроиться, сказал Аринин.
По стойке смирно! воскликнул Краюшкин. Мы-то встанем, от распрямления спин от нас не убудет, но вы догадываетесь, какая о нас мысль у полковника промелькнет? До этого он никого из нас, кроме Бомбольцева не видел, ну и увидел. Приехал, что называется, познакомиться! Вести с нами бизнес он не расхочет?
То, что это юмор, он поймет, ответил Аринин. Причем, юмор со смыслом Бомбольцев же не просто кривляться нас поставил. Денис Сергеевич Бомбольцев в гротескной форме желает донести до полковника, что люди мы организованные, по-военному вышколенные, из-за расхлябанности или невнимательности дело мы не облажаем. Поручи он нам при полковника хором его поприветствовать, он бы перестарался. Но гаркнуть он нас не просил.
А если мы проорем по собственной инициативе? спросил Малетин.
Что проорем? спросил Аринин.
Без обдумывания не скажу, но если надо, буду обдумывать, промолвил Малетин.
Разработанную Бомбольцевым программу наша отсебятина может приукрасить, но может и вредительством в нее вклиниться, заметил Аринин. К обдумыванию ты уже приступил?
У меня завертелось
И что на подходе?
Пока похвалиться нечем но что-нибудь сформулирую. Он полковник. По значению и возможностям повыше большинства генералов. Он в таможне, мы при таможне и мы бы прокричали бы ему
Всем в линию, прошипел Краюшкин.
Пройдя через пункт охраны, к замеревшим навытяжку товарищам вперевалочку подступают весь из себя толерантный Денис Сергеевич Бомбольцев и разбитной, одетый в штатское полковник Яшин.
Твои? поинтересовался Яшин.
Командный состав, ответил Бомбольцев.
Они-то?
Клерков я бы перед тобой не выставил. Это сотрудники с бивнями проломившись через внутренних конкурентов, они теперь внешних на бивни насаживают.
Тебя-то не продырявят? спросил Яшин. Меня подлянки в вашей фирме напрягают устроят тебе, а на мне аукнется. К твоей печати кто-то из них тянется? Тот, кто всех повзрослее?
Он, Петр Петрович, о тебе, сказал Бомбольцев.
Я слышу, пробормотал Краюшкин.
Наш друг полковник видит в вас интригана, признался Бомбольцев. Ошибочность его мнения вы как-то аргументируете?
А что я чего мне сказать-то
Я, Петр Петрович, в вас больше не сомневаюсь, промолвил Яшин. Затевающий хитрую интригу затопил бы меня рекой оправданий, а вы замялись, забубнились шотландского виски с нами выпьете?