Искать нас ее не уполномочивали, сказал Желтков.
А она захотела.
Она нас не разыскивала. Мы ей попались, как и кто-то поклыкастей мог бы попасться.
Настучи мне дятел, что вы тут, сказала подошедшая Клавдия, я тропку бы поменяла. Туда пройдете крупняк нахапаете, двинетесь назад мелочовку доберете, так для Сашки-оптовика прочешете, что мне для компотных и суповых нужд хоть в район за продуктом езжай. В лесу-то после вас и белка себе на ужин не насобирает. Почем у вас Сашка кило белых берет?
Цена всем известная, пробурчал Карпунин.
С того года не поднялась? поинтересовалась Клавдия у Желткова.
Чтобы не доставлять Геннадьичу огорчений, я скажу, что она осталась прежней.
А по факту упала? спросил Карпунин.
В прошлом году Александр платит пощедрее, ответил Желтков.
Ууу-уу, скот, процедил Карпунин. До меня давал цену отличную, а я приехал, и он снизил. Ну я-то ему не молчаливый раб права перед ним я покачаю!
Попрешь на него быком, меж рогов от него схватишь, сказала Клавдия. С шибко желающими справедливости Сашка не канителится. Он такой бойкий, что и ни за что ударит.
Ты поэтому на него не работаешь? спросил Желтков.
Его у нас все не выносят, ответила Клавдия. Только на приезжих и выезжает.
У тебя с ним чего интимное было? осведомился Желтков.
Было, да мхом поросло, вздохнула Клавдия. Поросло, заросло у баб мужики, а у меня заросло. Едва ли не буквально.
Клавдия уходит, и Желтков, показав Карпунину, чтобы тот за ним не шел, направляется за ней.
У ЖЕЛТКОВА две корзины, у Клавдии одна, идущий сбоку от нее мужчина навевает на Клавдию украдчивый восторг.
К чему ты со мной пошел-то? спросила она.
Для тебя же самой и пошел, ответил Желтков.
Что, завалить меня думаешь?
Когда созреешь, скажи.
А ты сам-то что нам нужно в себе уже ощущаешь?
Штаны он мне распирает немеренно, кивнул Желтков.
Ну тогда откладывать незачем, а то я боюсь, что сейчас он готов, но потом, если мы заболтается, он пожухнет, и я ничем не
В нем будь уверена, перебил женщину Желтков. Он свою приподнятость не растеряет. А что у тебя? Ты-то готова?
Всем телом настолько готова, что дальше некуда.
Поставив свои корзины, Желтков подходит к Клавдии: берет у нее корзинку, ставит и, не разгибаясь, стягивает с Клавдии рейтузы, хватает за лодыжку и по-борцовски валит на травку; женщина задыхается от возбуждения, ее ноги в резиновых сапогах у Виктора на плечах.
ВИКТОР Желтков и Михаил Карпунин продолжают сидеть в «Ремонте ювелирных изделий».
Под Воронежем мы с тобой не скисли, бодро промолвил Карпунин.
От повторяющихся нагрузок и пейзажей ты там, допустимо сказать, одурел.
А на чем это сказалось? Я там ни дня не отлеживался грибки срезал, ягодки срывал, дотаскивал до Сашки и с топаньем ног восклицал: «деньги на бочку!». Бабка Наталья, у которой мы там жили, от того, как я с ним разговариваю, ахала и моим пересказам не верила. Но твое подтверждение ее убеждало.
Сказанное двумя поосновательней сказанного одним, заявил Желтков. Если второй человек, доверия заслуживающий.
В доверие втирающийся, хмыкнул Карпунин.
Это я-то втирающийся?
Бабка Наталья мне отписала, что Клавдия родила.
От меня? спросил Желтков.
А от кого же?
А кого? поинтересовался Желтков.
Сына. Тебе, Виктор Петрович, будет приятно узнать, что Клавдия назвала его Витей.
Черт, процедил Желтков. А я и в этом году думал туда съездить.
На подработку ты бы поехал, а посмотреть на Витеньку нет? нахмурился Карпунин.
Витеньку? Чтобы я вконец спекся? Мне и Пашку вытягивать проблематично, а ты мне о Витеньке говоришь? Им, Витенькой, я не озабочусь у меня Пашка.
ПРИКЛАДЫВАЯСЬ ракеткой по подбрасываемым мячам, Паша Желтков работает над подачей. Стоящий у сетки Виктор осуществляет контроль за тем, куда же мячи ложатся.
Неглубоко подаешь! крикнул Виктор. Подавать в середину квадрата бесполезно удобнее для противника не придумать. Пробуй класть мяч или к боковым линиям, или к задней.
Я целюсь в заднюю, сказал Паша.
Целится он в заднюю! Корт тебе не женщина, чтобы к ее задней части прицеливаться. В него надо не целится, а попадать! Женщины бывают разнообразные, а корты одинаковые если с одной женщиной не вышло, выйдет с другой, но если ты порешь на этом корте, налажаешь ты на любом!