Мариуполь. Женская гимназия. Начало ХХ века
Милочка, она же Людмила Христофорова пошла в школу в 1921 году. До начала политики тотальной украинизации, обучение велось на русском языке. Тотальная украинизация захватила все сферы жизни с 1923 года. После принятия в апреле 1923 года XII съездом РКП (б) официального курса партии на коренизацию в национальном вопросе и оформления в том же месяце этой политики VII конференцией КП (б) У как политики украинизации, было принято решение об украинизации госструктур и предприятий, которую планировалось закончить до 1 января 1926 года, однако в действительности эта политика ужесточалась вплоть до 19321933 гг. Все рабочие и служащие предприятий и учреждений были обязаны выучить украинский язык под угрозой увольнения с работы. Для приема на работу все были обязаны предъявлять справку о сдаче экзамена на знание украинского языка. Причем действовала справка только один год. В Справке (Посвiдке) имелись, кроме основных сведений, и обязательные лозунги: «Знанiе укрмови є лише перший крок до повноiї українизацiї» «Знание украинского языка только первый шаг к тотальной украинизации» и «Українизацiя здiйснить єднання мiста та села» «Украинизация совершит объединение города и села». Имена и фамилии тоже указывались в украинизированном варианте.
Поскольку у меня нет точных данных о том, в какой именно школе училась Людмила Христофорова, я, следуя принятым мною самим правилам, домысливаю недостающие факты, превращая их, соответственно, в домыслы основанные, однако в значительной мере на фактах. Это смешение смыслов означает лишь то, что школа, о которой я ниже расскажу существовала и сказанное о ней документальная правда. А вот введение в нее Людмилы Христофоровой и учителя Танненбаума реально существовавшего учителя немецкого мой домысел.
Об одной из старых школ Мариуполя имеется достаточно много сведений благодаря местным краеведам и краткому очерку «Школа на Карасьёвке» об истории Мариупольской общеобразовательной школы 11, опубликованному в 1998 году С. Буровым на сайте «Старый мариуполь» (http://old-mariupol.com.ua/shkola-na-karasevke/).
Вот несколько цитат из этого очерка.
«В отчете мариупольской уездной земской управы за 1884 год дано описание первой карасьевской школы. Она состояла из двух комнат, общая площадь которых составляла 130 квадратных аршин (65.75 кв. метров). Размеры первой комнаты были: длина 10 аршин (7.1 м), ширина 7 аршин (около 5 м), размеры второй комнаты соответственно: 9 аршин 13 ½ вершков (около 7 м) и 5 аршин 14 вершков (чуть более 4 метров). Высота помещений 3 аршина 1 вершок (2 метра 17 сантиметров). В этом же документе отмечалось, что в школе полы были «совсем плохи», что в зимнюю пору из погреба дуло.
В 1892 году, или чуть раньше, Мариупольская городская дума ходатайствовала перед вышестоящими властями о присвоении школе имени митрополита Игнатия. Точную дату удовлетворения ходатайства установить не удалось, но то, что, по крайней мере, в 1905 году она уже именовалась Игнатьевской, подтверждается документами Мариупольский уездной земской управы. Кстати, из этих документов можно узнать, что на 19061907 учебный год в нее были назначены (такое назначение происходило ежегодно): попечителем Илья Эммануилович Юрьев, законоучителем священник Николай Иваницкий, заведующей Феона Ивановна Фидровская, учителями Евфимия Власьевна Котова, Никита Федорович Осадчий и Екатерина Фотиевна Калогномос. В 19051906 учебном году в школе на четырех отделениях (отделение в нашем понятии класс) обучалось 249 детей: 136 мальчиков и 113 девочек».
«После революции, в 1918 году Игнатьевская школа утратила собственное имя и получила порядковый номер. Теперь она стала одиннадцатой начальной. К тому времени в ней было пять классных комнат. В 1928 году ее преобразовали в семилетку».
Вот сюда в начальную 11-ю школу я мысленно и отправлю Милочку Христофорову. Здесь она будет учиться с 1921-го до 1928-го года. Училась она хоть и не отлично, но достаточно хорошо. Трудности усвоения математики ей помогали преодолевать старшие братья, прежде всего, самый близкий по возрасту Виталий. Виталий учился «на отлично», сохранив эту способность к учебе на всю жизнь.
Из школьных воспоминаний сохранился образ учителя немецкого языка Танненбаум. Это был настоящий, «природный» немец, обожавший свой язык. Характер его был восторженный, сложения он был худого и неуклюжего, ходил высоко подняв голову и на стул садился не глядя. Дети же во все времена одинаковы: в наше время таким подкладывали кнопку, в те времена положили гроздь винограда Танненбаум, нарядившийся в белые полотняные брюки, разумеется, плюхнулся на виноград и проходил потом весь день с пятном на заднице. Про него же говаривались детские стишки, имитирующие спряжение немецкого глагола (Ich bin, Du bist Я есть, ты есть): «Их-бина, ду-бина, полено, бревно, наш немец скотина все знают давно». Кем и когда сие было сочинено неизвестно, но, судя по распространенности в русской мемуарной литературе, эти стишки возникли задолго до революции.