Воевода, внимательно слушавший царя, поднял руку, как первоклассник в школе.
Царь увидел это и обрадовался возможности переменить разговор.
Полкаш, чего тебе? спросил он воеводу.
Царь-батюшка, а с басурманином чего случилось? С тем, на которого корона царская упала? Он стал царем?
Щас! Дали ему в глаз и корону забрали!
А как же политическая обстановка?
Да какая там политическая обстановка, к лешему ее!
Нестор терпеливо выслушал царя и продолжил:
А царица Катерина, оставшись вдовой, меняла мужей каждый год. Большая часть их, между прочим, из простых крестьян. А избавлялась она от них просто отправляла на войну.
Царь нахмурился.
Стоп! поднял он ладонь. Ты, малец, Катюшу не трогай. Она святая! Она столько сделала для укрепления государства, что мужей могла менять не то, что раз в год, а каждый час. И любил ее каждый муж так сильно, что готов был жизнь свою за нее отдать. Не ее вина, что они сами на войну стремились.
В разговор опять вмешался воевода.
Я предлагаю отрубить библиотекарю за наглость голову, чтобы другим неповадно было!
Берендей открыл рот, но сказать так ничего и не успел, потому что дверь тронного зала открылась. Из нее с громкими криками выскочил дьяк Афоня. Его рыжие волосы стояли торчком, а вокруг правого глаза расплывался характерный синяк в виде подковы. Вслед за дьяком мчалась толстая баба Бабариха. Несмотря на свою объемистую комплекцию, бежала она удивительно быстро и при этом грозила насмерть перепуганному дьяку кулачищем.
Я научу тебя, как пачкать пол в комнате! Что бы все вымыл сам! Вот погоди, догоню тебя!
Все находившиеся перед царским троном наблюдали, как сокращается расстояние между ключницей и Афоней.
Берендей покачал головой.
Догонит, пожалел он дьяка. После этого все услышали характерный стук это кулак ключницы врезался в левый глаз дьяка. Афоня простер руку в сторону трона, будто утопающий в сторону спасительной шлюпки. Всем было хорошо видно, как под его левым глазом начал чернеть синяк. Дьяк упал на золотой пол. Бабариха остановилась у своей поверженной жертвы, оттерла пот со лба и всем улыбнулась.
Царь-батюшка, я сейчас уберу тело, заторопилась она и схватила поверженного дьяка за ноги, чтобы вытащить его из тронного зала.
Царь остановил её.
Оставь, голубушка, у него через несколько минут доклад.
Бабариха извинилась и тихонько удалилась.
Вниманием царя опять попытался завладеть Нестор. Он поправил сползшие на нос очки и голосом лектора продолжил:
Исходя из вышеперечисленных доводов, я не вижу препятствий для моей женитьбы на вашей дочери, папенька.
Слово «папенька» скривило мину царя так, будто он лимон укусил. Нянюшка, стоявшая рядом, заботливо оттерла ему лоб салфеткой.
И самое главное, Нестор, подражая жесту царя, торжественно поднял палец вверх. Мы с невестой отказываемся от царского престола, так, что за державу можете быть спокойны.
Царь оторопел.
Кто это мы? спросил он, буравя библиотекаря недобрым взглядом.
Мы это я и жена моя Софья, ваша дочь. Она то же отказывается от престола, можете искать себе других наследников.
Ой! Царю совсем стало плохо. Он хватился за сердце.
А Нестор тем временем продолжал.
А мы уйдем в народ. Будем заниматься культурно-просветительской деятельностью. Откроем школу, аль институт или организуем женско-мужской монастырь, в котором молодые пары, отстранившись от всего мира, будут постигать азы науки и вникать в сущность мироздания.
Царь Берендей был человеком по натуре жизнерадостным и отнюдь не злобным. Без большой надобности он никого не казнил. Но от слов молодого библиотекаря ему начала мерещится плаха с воткнутым топором. Причем с каждым словом юноши эта плаха росла в размерах, а топор становился все более и более угрожающим.
Между тем двери в тронный зал вновь распахнулись и появились двое стражников. Они, словно мешок картошки, тащили за собой весьма грустного Ваню. Чуть поодаль от процессии семенили Гораций и Заря. Они тихо переругивались.
Стражники остановились перед троном и швырнули главного конюха к подножию.
Царь-батюшка, подозреваемый доставлен! отрапортовали они. Разрешите идти!
Но Берендей остановил их. Впившись взглядом в Нестора, он ответил:
Погодите, служивые, чего порожними без толку ходить. Постойте пока здесь, сейчас понадобитесь.