На Тимуре Петровиче Ивлеве представление командного состава судна пассажирам было окончено, негромко зазвучала старая ностальгическая джазовая мелодия, и пассажиры ринулись представляться капитану.
К Николаю Ивановичу в помощь сразу же приблизились старший пассажирский помощник Костя Беглов и молодая красивая женщина в форме – пассажирский администратор.
Переводчики Таня Закревская и Ляля Ахназарова еще ближе придвинулись к капитану, готовые в любую секунду прийти к нему на выручку.
Энергично работая остренькими локотками, первой к Николаю Ивановичу пробилась тщательно ухоженная старушка с восторженными детскими глазками.
– Хелло, капитан! Надеюсь, вы узнаете меня? – по-немецки закричала маленькая веселая старушка в очень дорогом вечернем платье и настоящих старинных драгоценностях.
Пассажирский администратор тут же шепнула капитану:
– Фрау Голлербах из Кельна. Плывет на «Достоевском» третий раз.
Капитан, уставший от своей долгой английской речи, радушно улыбнулся старушке и машинально ответил по-русски:
– Ну конечно, фрау Голлербах! Очень рад снова видеть вас на борту нашего судна...
Таня на полуслове подхватила по-немецки русскую фразу капитана. Николай Иванович благодарно посмотрел на Таню и чокнулся с фрау Голлербах своим грушевым лимонадом в бокале для шампанского.
А маленькая счастливая старушка с кокетливо повязанным газовым шарфиком на тоненькой шейке, чтобы скрыть хотя бы лет пять из своих семидесяти восьми, со счастливым превосходством посмотрела на остальных пассажиров, попавших на борт этого судна, не в пример ей, впервые.
Но в ту же секунду к капитану протиснулась канадская семья гигантов, и ее глава, краснорожий пожилой детина Пол Сердюк, заговорил на чудовищной англо-русско-украинской смеси.
– Айм – Пол Сердюк энд май фамилия, – сказал он и уточнил: – Жинка и цурка. Есть из Канады...
«Жинка» Маргарет, родившаяся шестьдесят шесть лет тому назад в Канаде, на ферме между Норман-Уэльсом и Уайтхорсом, и там же появившаяся на свет божий «цурка» Галю гордо вслушивались в незнакомую им тарабарщину, на которой изъяснялся их «фазер» и «чоловик».
Капитан пожал руку Полу, галантно поклонился его двухметровым дамам и шепнул Беглову на ухо:
– Отметить в завтрашней радиопередаче по судну на всех языках. Все-таки черт знает откуда добирались...
Беглов моментально сделал пометку в блокноте, отдал распоряжение своему пассажирскому администратору. Та молча кивнула головой.
Молодой спортивный парень с тонким интеллигентным лицом, в превосходно сидящем смокинге поклонился капитану и, четко оценив расстановку сил, сразу же обратился к Косте Беглову на английском:
– Ричард Роуз – священник. Часть пассажиров надеется, что на судне будет возможным проводить регулярное богослужение по англиканскому обряду.
– Нет проблем, мистер Роуз, – ответил ему Костя. – Буду рад завтра же встретиться с вами для уточнения деталей. О'кей?
Высокий старый костлявый немец подошел к капитану и сказал на хорошем английском:
– Добрый вечер, господин капитан.
Николай Иванович пожал протянутую ему руку:
– Рад приветствовать вас на борту нашего судна, мистер...
– Зигфрид Вольф – врач. Гамбург.
– Очень приятно, что для своего отдыха вы избрали именно наш круиз, герр Вольф, – приветливо сказал капитан. – Вас, наверное, заинтересует наша медицинская служба?
– Именно этой просьбой я и решил побеспокоить вас, – рассмеялся костлявый старик.
– Конечно, конечно, герр Вольф! – с радушием хозяина, привечающего дорогого гостя, проворковал капитан.
Он повернулся к доктору Ивлеву и сказал по-русски:
– Тимур Петрович! Герр Зигфрид Вольф – тоже врач и очень хочет познакомиться с вами и вашим хозяйством.
– С удовольствием, Николай Иванович, – ответил доктор Ивлев.