Что вылупился, будто у тебя не такой? внезапно заговорил он, чуток привыкнув ко мне, ты что губы накрасил, как баба?
Для тебя специально. Я соврал, так как внешне он был малопривлекательным и совсем не в моём вкусе. Лёх ты можешь делать это, пожалуйста? произнёс я, и к горлу подступало ощущение тяжело нарастающего дикого и беспомощного стыда за него, себя и такой шальной ситуации. Я тебе Богом клянусь, никому не скажу.
Да ты только попробуй, с небольшой угрозой проговорил он, я тебе с пацанами за щеку наваляю за школой. Для него это было проявлением злого насилия и морального унижения, но для меня резон этих слов был совершенно из другого русла.
Лёшенька, мягко обратился я, слушай, напомни мне сколько тебе лет, а то мало ли?
Мне сегодня исполнилось ровно восемнадцать лет, ответил он немного рассерженный.
Да ладно? удивился я, мне тоже сегодня стукнуло восемнадцать лет, представляешь? Я родился ровно в двенадцать часов дня. Посмотри на часы, сейчас двенадцать и одна минута, нам очень повезло, мы всё делаем правильно, не бойся, дружок. Теперь можно и материться вслух, громко, при всех.
Блять, это пиздец какой-то, смотрю на тебя и не верится, как такое вообще возможно. Серёженька, а почему спрашиваешь про возраст, зачем тебе это?
Сейчас сам увидишь
Я возбудился и плюнул точно на головку его живой ветви. Лёша начал онанировать, но я не решался притронуться, боясь непонимания с болезненным для моего очаровательного лица финалом. Это было необычайно волнующе, похоже на репетицию того, что должно быть между мной и Романом в нашу первую ночь Любви. Я тяжело дышал и не сводил глаз с этого великого чуда природы. Отменный мужской член, такой примитивный и доступный, рукой подать. Его форма напоминала дорогой леденец, который мне как-то раз презентовала матерь. До безумия хотелось прикоснуться к нему губами, обхватить полностью и заглотнуть настолько глубоко, чтобы аж поперхнуться.
Лёх, у неё были трусы? Я неотрывно наблюдал за его повторяющимися элементарными движениями.
Покажи свой, будто не расслышав моего вопроса, потребовал он.
Земной шар в руке сбрасывал обороты. Благословенная планета Земля Так вот какой она была Маленький космический объект, укрощённый и полностью покорённый воле хитрого человека. Бог даровал нам этот свет. Он был рядышком и незаметно смотрел на меня из вентиляционного окошка. Сумбурно шепча про себя молитвы, я положил глобус на потрескавшийся кафель и трясущимися руками с показной уверенностью вывалил из ширинки член, немного поцарапав тонкую кожу металлической змейкой.
Такой малюсенький! визгливо засмеявшись, удивился он.
Я совсем не оскорбился, напротив, охватил его пальцами, почувствовав как он наливается кровью, разрастается и заполняет пространство сжатого на нём кулака.
Сейчас или никогда вырвалось у меня вслух, отчего мы оба дёрнулись. Нужно было совершить такой поступок, который бы стоил тысячи слов. Простейший акт к сближению. Один умело действует, другой легко реагирует. Я глубоко вздохнул, одним движением спустил брюки до пола и повернулся к Лёше задом, положив руки на стену. Зажмурившись и окоченев, я ожидал вхождения, которое должно было сделать меня взрослым и гордым мужчиной, который впоследствии должен был рассказывать о первой Любви в прокуренной кабинке школьного туалета.
Фу, у тебя жопа грязная, насмешливо произнёс он через мгновение.
Я за мгновение зардел и готов был сгинуть, в воду кануть, под землю провалиться, пропасть пропадом. Эти слова прозвучали до такой степени унизительно, что будь я поменьше размерами, я бы, наверное, реально смог утопиться в унитазе. Ни с того, ни с сего вспомнились многочисленные мультфильмы, где культурные герои разгуливали вообще без одёжи, они стреляли и носились, но задницы их были всегда первозданно чисты. Тяжело раненный, я в горячке нахлобучил мешковатые дешманские штаны и как недобитый таракан выполз из позорной кабины, прихватив глобус. Это был достаточно суровый опыт, но по дороге в класс я смекнул, что если бы это стряслось на свидании с Романом, то я бы точно отдал концы. После того злополучного момента я купал гузно всегда и везде. Специально для этого раздобыл складной стаканчик, в который наливал воду из бачка и подмывался, если находился вне своего обиталища.