Ты там своему другу бросился на помощь, сам он не может в туалет сходить? У него запор? «тепло» встретила меня Марина Сергеевна, марш за парту! Харю свою даже так и не помыл, как занят был! Наглая рожа!
Я ж сказал, что живот, семеня к своей парте, промямлил я.
Тупорылый, чтобы к следующему уроку выучил державу, которая тебя взлелеяла, взрастила, воспитала и, надеюсь, сделает из тебя благочестивого человека!
Мне повезло с соседкой по парте. Мы несколько лет играли в куклы, пока её мать не запретила нам видеться, посчитав меня опасным или маниакально больным на всю голову. Это было ещё тогда, когда я не до конца определился со своими страстишками в Любви, точнее ещё не совсем разумел, какого пола люди будоражат мне сердце и разжигают бурлящее пламя телесной страсти. С точки зрения странных взрослых, которые «понимают» жизнь и то, как всё заведено, я должен был играть роль начинающего «настоящего» мужчины: стрелять по воронам из пистолета, взрывать самодельные бомбы из спичечной серы, а не кормить прекрасных пластиковых деток с ложечки.
Женя вытащила из портфеля прокладку и вручила мне. Её восточная внешность вкупе с вьющимися волосами нравилась мне, было приятно слышать её мечтательный голос. Она была, наверно, единственной девочкой в целом мире, с которой я мог раскованно общаться. Остальных одноклассниц, как и всех девочек, кроме мамы, я даже не почитал за людей. Стоило мне только бросить взор на них, как тут же их наивные святящиеся мордочки превращались в пропитые рожи с настолько опухшими от систематических избиений и горячительного мягкими тканями, что казалось, стоит всего лишь коснуться их раздутых змеиных голов колючкой, как они рванут, забрызгав ошметками плоти уличные прилавки с подгнившим мясом.
Чистая, не бойся, успокоила она, заметив вопрошающее выражение моего лица. Затем она несколько раз брызнула на неё сладкими духами, и я с лёгкостью стёр губную помаду. Что с тобой происходит, Серёж?
Я тебе расскажу, Жень, прошептал я, не сводя глаз с педагога.
Расскажи, расскажи, расскажи, затараторила она, ёрзая своими не по дням увеличивающимися ягодками и тряся небольшими грудками.
Прекратить разговоры! закричала Марина Сергеевна, хлопнув по столу так, что тетради на проверке разлетелись в разные стороны и попадали на пол. Саша, подбери сейчас же!
Тот бросился исполнять приказ. Никто не смел измываться надо мной, особенно после случая с отцом Саши. Саша был отщепенцем и, соответственно, неживым объектом нашей изощрённой жестокости. Все, включая «милых» созданий, девчонок, глумились над ним, как могли. Как то раз в класс во время урока истории, на котором преподаватель очередной раз вздыхала о том, как хорошо жилось раньше, неожиданно залетел разгневанный мужчина и принялся мощными подзатыльниками и пощёчинами истреблять всё живое, не щадя никого. Если бы не посмотренная мной накануне серия по религиозному телеканалу про то, как сенаторы по очереди приканчивали императора, я бы смирился и тоже подставился под удар, но всё вышло иначе. Я ждал, когда он закончит с учителем. Воистину она скулила, как побитая шлюха, и представляла собой полное ничтожество, протухший мусор, говорящий труп. Она с таким воодушевлением на протяжении нескольких лет рассказывала нам о ратных подвигах героев нашего величайшего государства, о непобедимости народа, стальном характере и отваге. Но в тот момент массированной безудержной атаки это рыхлое трепло хлюпало и молило о пощаде, созерцая, как её отстающие ученики подвергались истреблению. Я в полной мере осознал, что это значило верить во что-то, самоотверженно делиться с другими, а в результате в подобной критической ситуации с вонью сдуться и позорно преставиться прямо на глазах своих учеников, как личность и авторитет, на которого стоит равняться, и к словам которого нужно прислушиваться. Сразу же после того, как лихой воин напинал ей по зубам, я огрел его стулом по башке. Удар был настолько удачным, что он повалился на преподавателя, изловчась зацепить её серёжку и оторвать вместе с мочкой. Если бы не физрук, который по счастливой случайности проходил мимо и услышал военные действия, я бы давненько переводил дух под святою землёй. Валентин Петрович, как центурион легиона, вошёл через арку дверей и силовым приёмом усмирил варвара. Сашин папаша сел за решётку, так как был рецидивистом, а подавление Саши снова продолжилось в прежнем ключе и распорядке.