А почему ты не сказал ей, что это за «Достоверные источники» такие у нас, м?
Тут мужчина резко посерьезнел и, освободив одну руку, дал мальчишке подзатыльник.
Не задаем глупых вопросов, уважаемый! Сегодня мы отправляемся в госпиталь Св. Марии и не дай бог твой Бог не поможет избежать охраны!
Но я ведь не приказываю ему говорить!
Лучше подумай, как ты с ним договоришься, настоял мужчина и затем резко остановился, когда прямо перед ним, едва не задев ноги, промчалась телега, груженная всевозможной кухонной утварью. Человек на козлах что-то крикнул ему, потрясывая кулаком в воздухе, но Мортимер уже не обращал на него внимания. По ту сторону узкой одноколейной дороги начинались серые армейские палатки. Их было много, но не больше, чем лавочек торговцев идеальный баланс силы и бизнеса.
Проходя мимо развешанных прямо на столбах курток, носков и маек, мужчина спустил пса на землю и тот, повиливая хвостом, послушно затрусил вслед своим новым хозяевам. Раздвинув занавески из армейских штанов, они вышли к небольшому деревянному столу, за которым сидело несколько человек. Июньская жара заставила их хорошенько попотеть и теперь они, щеголяя боевыми ранами на голых торсах, играли в карты, громко ругаясь.
Доброе утро, рыцари круглого стола! поприветствовал их Мортимер и те дружно загоготали, приглашая гостей сесть с ними под сень шатров.
И тебе доброго утра, «господин Вернесский»! Слышал, слышал, как ты вчерась с самой Хозяйкой постель делил! заговорил крепкий мужчина лет сорока, загорелый, с широкими плечами, раза в два превосходящими плечи Мортимера. Тот в ответ хохотнул и, нахально достав из ящика под столом бутылку с водой, ловким движением открыл крышку.
Слухи на то и слухи, что верить им нельзя! Дело у меня было, и никакую постель я не делил, а спал отдельно, Хозяйка вообще ушла на ночь к своему генералу!
А ты попробуй докажи! Кстати, что это за парнишка-то? И собаку какую заимели, поди, дела идут хорошо! присвистнул тот, указывая на любопытного щенка, который уже успел залезть в чью-то палатку и вышел оттуда, гордо подняв голову, застрявшую в сапоге. Один из солдат помог ему освободиться и тот снова поскакал вокруг стола, радостно виляя хвостом.
Были бы еще лучше, если бы ты дал нам боезапас. Что на счет мальчишки, то это Филипп, мой очень хороший друг, помог мне когда-то с одним важным делом.
Тут в диалог вступил другой мужчина, черноволосый, со старым шрамом поперек лба:
Что бы ты, да заводил друзей? Не смеши меня, я скорее носок свой съем, чем поверю в это!
А ты соусом его полей, так вкуснее будет! съехидничал Вернесский и тут же гогот снова заполнил узкие палаточные проходы. Филипп же все это время робко сидел на углу стола, пока, наконец, первый из мужчин, по всей видимости, местный командир, не подошел к нему и по-отечески не потрепал за шею.
Ну, герой, чтоб хоть единая душа нашего Мортимера из его гнезда вытащила, это кем же надо быть! Садись поудобнее, что как не свой, а? Ну же, выпьешь?
Я не пью, неуверенно ответил Филипп, разводя руками.
Ну, не пьешь так не пьешь. Тогда сам сходи в мою палатку и принеси оттуда что вам там надо.
Он не разбирается в оружии, давай лучше я, ответил Мо и замер, увидев, как удивленно на него смотрит его старый товарищ.
И где такого взял? Не пьет, не стреляет, на что он годен-то у тебя? Хоть портки тебе может постирать?
Он хороший лазутчик неуверенно ответил Вернесский и тут же стал травить совершенно похабные анекдоты, чтобы как-то сгладить ситуацию, а тем временем кое-кто из бойцов уже успел сходить в палатку и таки принести им патроны, пару ножей и старый электрошокер. Выложив все это на стол, он показал жестом, что пора платить.
Сколько? У меня золото.
Это хорошо, две золотые.
Не дороговато? В прошлый раз было вполовину дешевле за более хороший набор.
Так и ты был не так уж богат!
Мортимер улыбнулся и, подкинув в воздухе две золотые монеты, поймал их, накрыв ладонью.
Орел или решка? спросил он и мужчина, лукаво улыбнувшись, похлопал его по плечу своей широкой мозолистой ладонью.
Я знаю твои трюки. Две решки, старый жулик!
Открыв ладонь, он продемонстрировал всем два орла и гордо положил их на стол, забирая добро.
Дружественно помахав на прощание, они вышли из лагеря и, свернув по сухой вытоптанной тропе, продолжили свой путь. В одной из придорожных лавочек Филипп упросил своего товарища купить какой-то красивый желтый платок и теперь Вернер шел, чуть не наступая на край нового ошейника. Ветер был тихий, совершенно неважный, и напарникам пришлось расстегнуть вороты рубашек, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания. Подойдя к воротам, Мортимер снова вытащил из кармана красную карточку и караульные, почтительно поклонившись, открыли им проход. Там, за тяжелыми дверьми, далеко на юг шла бывшая автомагистраль, на которой еще не стерлись до конца полосы разметки. Она просматривалась на мили окрест, а воздух, разгоряченный и душный, колыхался над горячим как угли асфальтом. Щенок, ступив на него, вскоре стал скулить, и мальчишка поднял его на руки, обдав бока и лапы ледяной водой из фляги.