Черчилль с раздражением отбросил в сторону «поправки» госдепартамента к меморандуму Форин-оффис.
«Шкура неубитого медведя», усмехнулся Кадоган.
Медведь будет убит, и Вы это знаете не хуже меня, сэр Александер! отрезал Черчилль. Вы бы ещё сказали: «грабители не поделят награбленное»!
Вернее, то, что ещё и не награблено, под взгляд в стол уточнил Кадоган. Черчилль полыхнул в него взглядом и Кадоган «уточнил уточнение». Но Вы правы, сэр: русские не согласятся с нашим предложением.
Оно не наше!
Черчилля уже не требовалось заводить: сам себя «накручивал».
И не станет нашим! Мы на эти проценты не подпишемся! Русские имеют право, в том числе, и моральное, как минимум, на треть Германии! В этом мы им отказать не можем, и не должны! Другой вопрос Европа. Вот здесь нам придётся схлестнуться с Москвой.
За столом переговоров? осторожно вклинился Иден.
Черчилль сердито пыхнул сигарой, покосился на министра и промолчал.
Что ответим в Вашингтон?
Предусмотрительный Кадоган не позволил затянуться паузе: молчание и без того было достаточно красноречивым не хватало ещё вдаваться в подробности!
Премьер уставился глазами в пол, по-бычьи подавшись всем корпусом вперёд и вниз.
Наше предложение остаётся в силе, а мы при нём. Подготовьте ответ, Антони. Я полагаю, мне нет необходимости вновь перечислять те доводы, по которым мы не можем согласиться с американцами.
Я тоже так полагаю, сэр.
Иден с достоинством встал со стула, и сдержанно поклонился
Чёртовы англичане!
Стеттиниус ещё раз перечитал куртуазный ответ из Лондона. К сожалению, куртуазность не мешала уяснению главной мысли: Лондон настаивал на своём. И в обоснование своего афронта союзник приводил убедительные доводы. Не согласиться с ними госсекретарь мог только из упрямства, которое есть признак недалёкого ума. Но поскольку с умом у Эдуарда Стеттиниуса было всё «о`кей», он был вынужден согласиться и с доводами, и с англичанами, с долей русских.
Больше не имеет смысла тянуть с протоколом
Решимость госсекретаря по линии «капитуляции» не поколебал даже «истерически-дружеский» совет бывшего американского посла в Москве Уильяма Буллита «не подписываться на подписание».
Сэр, никакие соглашения с вероломным, атеистическим СССР невозможны! Если, разумеется, не приставлять им к виску дуло револьвера! Как до подписания, так и в момент! Они понимают лишь такой язык! И лишь тогда они способны на адекватное восприятие действительности!
Стеттиниус вздохнул.
Вы правы, Билл в стратегическом плане. Но Вы же знаете, что для достижения стратегического успеха нередко приходится идти на тактические уступки.
Сорок процентов территории Германии тактическая уступка?!
Буллит честно округлил глаза: бывший посол был честным и искренним антисоветчиком.
В сравнении с остальной Европой да!
И госсекретарь настолько выразительно отработал в Буллита глазами и бровями, что глаза бывшего посла и действующего антисоветчика немедленно вернулись к норме. «Товарищ» понял всё и всё, как надо
Двенадцатого сентября сорок четвёртого года в ЕКК был подписан протокол о зонах оккупации в редакции Великобритании. Согласно этому документу, в советскую зону отходили сто семь тысяч пятьсот квадратных километров территории с населением восемнадцать миллионов шестьсот тысяч человек. География зоны выглядела следующим образом: Саксония, Тюрингия, Ангальт, Мекленбург, Бранденбург, Прусская Саксония, Западная Померания, Берлин. Американцам полагалось сто тринадцать тысяч сто шестьдесят четыре квадратных километра с населением в пятнадцать миллионов семьсот тысяч человек, в составе: Бавария, север Бадена, север Вюртемберга, Гессен, Гессен-Нассау.
Британцам досталось девяносто восемь тысяч восемьсот двадцать шесть квадратных километров «полезной площади» и двадцать два миллиона душ «иждивенцев». Черчилль хотел уже возмутиться несправедливым дележом территории, но тут американцы коварно «ткнули его носом» в цифирь населения. И британский премьер успокоился: превосходством каждой из сторон в отдельных «составляющих» обеспечивался паритет в целом. Тем паче, что и география зоны «не подкачала»: Ольденбург, Брауншвейг, Липе, Шаумбург-Липпе, Шлезвиг-Гольштейн, Ганновер, Вестфалия, север Рейнской провинции, Гамбург, Бремен.